Иван Петрович Рыбкин являлся председателем российского парламента, затем, с 1996 по 1998 год, - секретарем Совета безопасности и уполномоченным по Чечне главы государства Бориса Ельцина
"FR": Как Вы пережили московскую драму с заложниками?
Рыбкин: Я выступал в Вашингтоне и тоже говорил о том, что война из Чечни придет в Россию, это лишь вопрос времени. После этого стало известно о штурме театрального центра. Я сразу же вылетел в Москву, чтобы быть полезным следствию.
"FR": Кремль был в этом заинтересован?
Рыбкин: Во второй половине дня перед штурмом спецназом позвонил бывший глава кремлевской администрации и сказал, что Кремль хочет установить контакт с чеченским президентом Асланом Масхадовым. Я был удивлен.
"FR": Почему?
Рыбкин: Если бы Кремль действительно хотел избежать кровопролития, то он бы сам нашел Масхадова или мне могли бы позвонить лично.
"FR": Что Вы ответили?
Рыбкин: Я сказал: наделите меня полномочиями для переговоров и дайте самолет. Через четыре часа я смогу уже говорить с Масхадовым. Ответ был таким: хорошо, мы перезвоним. Но больше никто не звонил.
"FR": В середине августа Вы разговаривали с уполномоченным Масхадова Ахмедом Закаевым о возможных мирных переговорах. После драмы с заложниками Вы по-прежнему за то, чтобы вступить с Масхадовым в переговоры?
Рыбкин: Другой альтернативы нет.
"FR": Кремль, однако, обвиняет Масхадова в том, что тот причастен к организации террористического акта по взятию заложников. Служба безопасности продемонстрировала видеозапись, на кадрах которой Масхадов заявляет о новых предстоящих акциях.
Рыбкин: Это типичная фальсификация нашей Службы безопасности. ФСБ замалчивает тот факт, что эти кадры сняты год назад, и Масхадов ни единого слова не говорил о терроре против гражданского населения. Масхадов постоянно удерживал своих людей, стремившихся перенести войну в Россию и начать воевать с гражданским населением.
"FR": Однако в Вашингтоне Вы сами сказали, что это дело времени.
Рыбкин: Правильно. Но это мало имеет что общего с Масхадовым. В мае Масхадов обратился к руководителям государств-членов «восьмерки», собравшимся в Канаде, и предложил начать переговоры. В конце июня он повторил это предложение Путину. За этим ничего не последовало. Только после этого Масхадов снова сошелся с Шамилем Басаевым и другими радикально настроенными боевиками.
"FR": А если Масхадов все же причастен к организации захвата заложников?
Рыбкин: В конце концов, это не играет никакой роли. Мы, наконец, должны говорить с теми, кто оказывает нам вооруженное сопротивление. Масхадов - не Усама бен Ладен (Osama Bin Laden), подавляющее большинство боевиков - это не талибы. Если бы их не поддерживало большинство чеченцев, война давно бы уже закончилась. С руководителями боевиков, которые приходят к Масхадову, мы вообще больше не сможем вести переговоры.
"FR": Почему официальная сторона так сильно противится мирным переговорам?
Рыбкин: В России многие не заинтересованы в окончании войны. Один пример: в Чечне сегодня есть 3 000 небольших нефтеперерабатывающих заводиков и домашних производств. Бензовозы идут через все контрольно-пропускные пункты, и бензин реализуется по всему югу России. Разумеется, армейские офицеры и сотрудники спецслужбы прекрасно на этом зарабатывают. Характерно, что громче всех к продолжению войны призывают те, чьи сыновья в Чечне не умирают.
"FR": Почему чеченцам после заключения мира должно стать лучше? При Масхадове обычными были похищения людей и беззаконие.
Рыбкин: Но это ведь произошло по большей части потому, что мы, русские, сначала полностью разрушили Чечню, а после этого отказались оплатить ее восстановление. Что Вы ждете от тысяч молодых людей, которые могут управляться только с «Калашниковым» и не могут найти работы?
"FR": А каким образом должно стать лучше, если дело действительно дойдет до мира?
Рыбкин: Нам потребуется масштабная помощь Германии, Европейского союза, США. В одиночку мы этот второй Сталинград никогда не восстановим.
"FR": Что Вы требуете от правительств западных стран?
Рыбкин: США должны прекратить реагировать на оппортунистическую болтовню Путина о борьбе против терроризма. А Ваш федеральный канцлер Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) может начать с того, что поставит чеченский вопрос на повестку дня саммита ЕС-Россия. Нам нужна помощь из-за рубежа, чтобы прийти к переговорам.
"FR": Кто должен сидеть за столом переговоров конкретно?
Рыбкин: Путин и Масхадов, конечно. Мы воюем в Чечне почти десять лет. Без переговоров нам придется продолжать воевать и очередные 40 лет.
