Некоторые россияне, наблюдавшие в прошлом месяце в прямом телеэфире трагедию с захватом заложников в московском театре, должно быть, гадали, чем именно был занят их президент, Владимир Путин.
За те трое суток, в течение которых чеченские боевики удерживали в заложниках в театральном центре на Дубровке более 800 человек, Кремль показал лишь несколько немых кадров с изображением г-на Путина в его рабочем кабинете, беседующего с помощниками - что вынудило одного отчаявшегося репортера пригласить человека, умеющего читать по губам, чтобы попытаться узнать, что г-н Путин говорит.
На президентской веб-странице сообщалось, что его "немедленно" проинформировали о ситуации с захватом заложников 23 октября в 23.10, хотя террористы захватили здание театра двумя часами ранее. В обращении г-на Путина к нации после того, как российский СПЕЦНАЗ начал операцию по освобождению заложников, российский руководитель сделал одно короткое сожалеющее заявление: "Мы не смогли спасти всех заложников. Простите нас". Но, даже пытаясь оставаться спокойно-безучастным на публике, г-н Путин в глубине души ликовал. Помощники говорят, что после того, как это противостояние закончилось, президент пригласил бойцов СПЕЦНАЗ'а в Кремль для того, чтобы отметить это событие за закрытыми дверями.
Однако у г-на Путина, равно как и у тех, кто координировал эту операцию, в которой был применен усыпляющий газ, следствием чего стала гибель 117 заложников, ощущение триумфа быстро рассеивается. Сразу же после противостояния, когда опечаленные россияне приветствовали торжественное обещание г-на Путина "преследовать террористов, где бы они ни находились", рейтинг его одобрения подскочил до 85%. Но на прошлой неделе правительство Путина было вынуждено также отвечать на вопросы о том, почему Кремль в советском стиле хранил молчание по поводу природы примененного газа и почему российские власти не сумели подготовить врачей к лечению пораженных этим газом.
После четырехдневного молчания министр здравоохранения России Юрий Шевченко признал, что примененный газ базируется на основе производных фентанила, широко известного медицинского анестетика, но при этом он настаивал, что до того не было известно, что этот газ может давать летальный исход.
Роль г-на Путина в принятии решения о применении этого газа все еще остается загадкой. Когда репортер журнала "Time" задал вопрос, где находился г-н Путин во время кризиса с заложниками, один высокопоставленный помощник президента сказал только, что "президент постоянно находился в Москве". Правительственные чиновники говорят, что приказ СПЕЦНАЗ'у закачать газ в здание через вентиляционную систему и захватить театр отдал Владимир Проничев, заместитель директора Федеральной службы безопасности (ФСБ) России, который возглавил чрезвычайный штаб по освобождению заложников.
Во время противостояния г-н Путин, по свидетельству его помощников, поддерживал связь с г-ном Проничевым через своего старшего помощника по чеченским делам, Сергея Ястржембского, и получал общие доклады о планах операции по освобождению заложников. Но источники в правительстве утверждают, что едва ли главы ведомства безопасности получили от г-на Путина разрешение на применение газа в театре. Им такого разрешения не требовалось. "Если бы командиры сказали ему, что 'Мы намерены применить спецсредства', - говорит одно близкое к г-ну Путину официальное лицо, - он ответил бы 'Хорошо'. Он думает одинаково с этими людьми. Он им полностью доверяет".
Но вне стен Кремля быстро начали высказываться другие мнения. Посол США в Москве Александр Вершбоу (Alexander Vershbow) заявил репортерам 29 октября, что "возможно, при наличии несколько большей информации удалось бы спасти, по крайней мере, еще нескольких заложников". Один московский врач говорит, что правительство отказывалось признавать, что десятки госпитализированных жертв остаются без сознания и что большинство из них едва ли избежит стойкого повреждения мозга.
Можно доказать, что у г-на Путина не было другого выбора, как только применить подавляющую силу против террористов, которые заполнили все здание театра взрывчаткой и угрожали его взорвать. Но безжалостная миссия по освобождению заложников и безответственные действия правительства при ликвидации последствий штурма во многих отношениях были продуктом личности и стиля руководства г-на Путина и высветили некоторые из хронических недостатков его правления.
Хотя известно, что г-н Путин является фанатом контроля, он, тем не менее, не до конца верит в свою способность командовать российскими чиновниками и делегирует функции принятия оперативных решений, в особенности по вопросам безопасности, своим высшим помощникам. Хотя по природе своей г-н Путин является прагматичным политиком почти без идеологических привязанностей, им полностью владеет идея защиты могущества и престижа российского государства - и эта его одержимость в данное время, скорее всего, затащит Россию еще глубже в дорогостоящую войну против чеченских сепаратистов.
"Путин вышел из последнего кризиса победителем, но он тоже оказался в западне, - говорит Андрей Рябов, аналитик Московского центра Карнеги. - Ему нужны новые победы, но, если в следующий раз вместо победы его постигнет поражение, то с ним как с лидером может быть покончено навсегда".
Нежелание г-на Путина заниматься критикой аппарата безопасности привело к откладыванию реформ в этом секторе и поощрило его чиновников к тому, чтобы скрывать свои ошибки вроде катастрофической неудачи со спасением подводной лодки "Курск" в 2000 году. Хотя в московском театре погибло куда меньше народа, чем в Соединенных Штатах 11 сентября 2001 года, один чиновник администрации Буша-младшего (George W. Bush) признает, что, с точки зрения голой некомпетентности, "это был худший провал разведки, чем тот, который случился у нас 11 сентября". Руководители заговорщиков в Москве были уже известны. Россияне утверждают, что они прибыли из Чечни. Как могли службы безопасности не вести за ними наблюдения? Он добавляет: "Должны были бы полететь головы".
Не рассчитывайте на это. Те, кто знает г-на Путина, говорят, что этот бывший ка-гэ-бэшник старается не задевать устоявшихся политических интересов страны. В прошлом году г-н Путин долго колебался, прежде чем уволить одного обвиненного в коррупции члена кабинета министров, у которого были хорошие связи. "А что если он скажет 'Нет'?", - сказал близкий помощник президента, разъясняя его колебания. Вместо того чтобы заниматься исправлением дел, г-н Путин предпочел устрашать средства массовой информации (СМИ) в попытке подавить негативное освещение деятельности правительства.
На прошлой неделе Кремль угрожал закрыть НТВ, телевизионную сеть, которая временами демонстрирует всплески независимости, несмотря на то, что ее владельцем является контролируемая государством газовая монополия. Гнев Кремля вызвали два журналиста НТВ, чье освещение событий отличалось от официальной линии. В российской глубинке большинство телезрителей уже сегодня не могут смотреть ничего, кроме проправительственных передач. Вот что говорит аналитик Рябов: "В провинции на телевизионных экранах можно видеть только победные реляции, и поэтому зрители готовы поддержать идею сильной страны, вновь возрождающейся из пепла".
Г-н Путин уже использует возрождающийся национализм для завоевания поддержки новому наступлению в Чечне. Он пришел к власти в 1999 году на волне своего обещания "покончить" с чеченскими террористами. "Его (Путина) очень волнует Чечня, - говорит один высокопоставленный помощник президента. - Стоит нам только упомянуть о ней, как он приходит в ярость". Администрация Буша-младшего заявляет, что выступает за политическое решение проблемы Чечни, но Вашингтон не пытается подталкивать г-на Путина к компромиссу, отчасти потому, что тот приравнивает российскую борьбу против чеченских повстанцев к войне Америки против "Аль-Каиды".
Однако путинская война ни к чему не ведет. Российские солдаты в Чечне с 1999 года убили более 13000 чеченских повстанцев, но жестокость применяемой российской армией тактики способствует притоку новых, еще более фанатичных боевиков быстрее, чем она успевает разделаться с прежними. До захвата заложников в Москве 57% опрошенных выступали за то, чтобы начать с повстанцами мирные переговоры; на прошлой неделе их число сократилось до 44%. Но даже при отсутствии широко поддержки г-н Путин, скорее всего, использует новую террористическую угрозу для того, чтобы возобновить активную военную кампанию и уничтожить чеченских лидеров, которых он терпеть не может.
Ошеломленные больше наглостью чеченских террористов, нежели неуклюжестью правительства, многие россияне на прошлой неделе отреагировали на жесткие высказывания г-на Путина примерно так же, как американцы, когда они объединились вокруг г-на Буша-младшего после 11 сентября 2001 года. И однако же успешный захват террористами заложников в центре Москвы свидетельствует о том, что правительство Путина не готово справляться с чеченским восстанием.
Пока что, говорит директор Центра стратегических исследований в Москве Андрей Пионтковский, Путин "приобрел имидж сильного и решительного руководителя - но только на какое-то время". Россияне все еще ожидают, когда г-н Путин докажет, что может не только говорить жестким языком".
