Туман от усыпляющего газа, с помощью которого российский отряд «Альфа» силой положил конец удержанию заложников в московском Театральном центре, рассеялся. Надежда Путина успокоить души родственников 120 погибших заложников с помощью камуфляжа, информационной блокады и усыпляющими внимание выражениями соболезнования, кажется, осуществилась. Задача по освобождению завершена, цель достигнута.
И все же очевидное сомнение примешивается к этому кровавому, но выдаваемому за успех результату, за которым авторитетная газета "Herald Tribune" подозревает «мышление в советском духе». И действительно, если смотреть с высоты времени, кое-что подтверждает то, что действия русских всегда оказываются намного грубее, чем это мы позволяем себе предполагать. Традиция царистской и большевистской России потеряла в колорите с приходом демократа Путина, который демонстрирует для зарубежья благовоспитанность как дружески настроенный хозяин, принимающий Герхарда Шредера (Gerhard Schroeder), и как гость, говорящий по-немецки в немецком бундестаге. Но если говорить в целом, как это было во время драмы с заложниками в Москве, то государственные резоны все еще ставятся выше гуманности. Нет сомнений, что последние московские ночи были слишком сложными, чтобы их проблемы можно было разрешить в два счета. Пятьдесят чеченских боевиков занимают театр, в котором собрались почти восемьсот зрителей, угрожают взорвать и себя, и заложников, если Россия немедленно не выведет свои войска из охваченной волнениями Чечни. Беспомощно и бездумно люди Путина стояли перед выбором: сделать все, чтобы спасти жизнь заложников, или же сохранить международный авторитет, не становясь на колени перед боевиками, читай - террористами. Он был сделан потом, не долго думая! Не мелочиться, во что бы то ни стало. И этот выбор кое-чего стоил.
Усилия освободить первоначально хотя бы иностранцев как не участвующих в российско-чеченских ссорах, что было предложено террористами, провалились, как подтвердили сотрудники спецслужб, очевидно, из-за нежелания российской стороны идти на постепенные уступки. Слишком велика была опасность того, что захват заложников после освобождения захваченных иностранцев трансформируется из международного террористического акта в проблему национального меньшинства. Совет безопасности, таким образом, смог немедленно принять по этой теме, как того хотел Путин, резолюцию под благородным знаменем борьбы с международным терроризмом.
Потом в дело вступил отряд «Альфа», который перед этим тренировался в действиях в условиях такого же здания. Готовился к штурму, но не тренировался в обращении с усыпляющим газом, который еще никогда не применялся и чье воздействие на массы людей еще никогда не испытывалось. В государственных интересах лучше на пару канистр больше, чем меньше. Рядами валились с ног террористы, как и заложники, - мертвыми. Когда начала вырисовываться катастрофа, в Кремле как обычно опустили ставни. Члены семей, врачи, ученые, журналисты напрасно трясли заборы. Девиз: лучше молчать, чем признавать ошибку. То, что страшные детали потом все же просочились, было неудачей мнимых господ над ситуацией. Дума срочно приняла решение об ужесточении закона о печати: в будущем средства массовой информации больше не имеют права распространять информацию об антитеррористических операциях или о деталях работы следователей. В России до сих пор все шито белыми нитками.
