Буквы на шапке официального письма «Посольства Российской Федерации» были, конечно, украшены завитушками, зато содержание послания, поступившего с почтой многолетнему московскому корреспонденту и председателю "ARD" Фрицу Пляйтгену (Fritz Pleitgen), было предельно простым. «От того, каким будет Ваш ответ относительно дальнейших корреспонденций, зависит, будет ли возможно сотрудничество российских учреждений с "ARD" и другими корреспондентами на местах в обычном объеме», - закончил свое послание пресс-секретарь российского посольства Михаил Грабарь.
То, что Кремль так откровенно пригрозил зарубежным средствам массовой информации тем, что выбросит их, должно, видимо, воскрешать в памяти советские времена с их атрибутами власти: «железным» занавесом и ножницами в головах. Грабарь, который взялся за перо по указанию с самого верха - иначе подобное в России немыслимо - жаловался на то, «как немецкие средства массовой информации освещали события, связанные с захватом заложников в Москве, и, особенно, - на Первую немецкую программу телевидения». То, что прошло по каналу, по его словам, «шокирует, совершенно не выдерживает никакой критики и является недостойным для публично-правового учреждения, которое относит себя к демократическим средствам массовой информации». Передачи о Чечне, продолжал он, тоже «вызывают сомнения в готовности корреспондентов "ARD" действовать в духе объективности».
Пресс-секретарь "ARD" Рюдигер Опперс (Ruediger Oppers) отреагировал с обратной почтой. «Последнее предложение Вашего послания можно воспринимать как угрозу, которую мы считаем неприемлемой. Во взаимосвязях между демократическими народами она является необычным явлением, напоминающим манеры авторитарного режима». Теперь должно подключиться внешнеполитическое ведомство.
В России наступили тяжелые времена. И до этого не было ничего необычного в том, что «куратор» от Министерства иностранных дел отводил в сторону журналиста и советовал, чтобы тот проявлял большее «чутье» и просил представлять тексты материалов перед публикацией. Между тем, ограничения принимают форму текстов законов.
В середине октября правительство издало указ, по которому большие по территории районы России стали для иностранных журналистов запретной зоной. Например, журналист, пожелавший отправиться в приграничные районы или на территории с высоким уровнем загрязнения окружающей среды, обязан получить специальное разрешение. В среду Совет Федерации принял более жесткую редакцию закона о средствах массовой информации. По этому закону наказанию подвергается критика спецслужб и сил безопасности в случае их действий в рамках антитеррористической операции. Поскольку война в Чечне квалифицируется как таковая, то в будущем освещение событий в кризисном районе исключается.
Президент Владимир Путин, будучи на саммите ЕС-Россия в Брюсселе, определил, какие меры нужно принимать в отношении журналистов. Одному французскому журналисту на вопрос о войне на Кавказе глава государства предложил стать мусульманином и сделать в Москве обрезание «так, чтобы потом больше ничего не выросло».
Известное по советским времена «телефонное право», когда влиятельный человек хватается за трубку и раздает указания, по-прежнему живет. Так, руководитель пропаганды Кремля Сергей Ястржембский искренне считает возможным согласовывать с редакторами телеканалов передачи. Генерал-майор Александр Жданович - раньше он был пресс-секретарем Федеральной службы безопасности - присматривает в качестве «уполномоченного по вопросам безопасности» за государственным медиа-холдингом.
Даже если будут еще оставаться многочисленные газеты, тот или иной теле- или радиоканал, которые не допустят, чтобы им затыкали рты, брешей для критики становится все меньше. Телеведущий Савик Шустер, возглавляющий телевизионное шоу «Свобода слова», был на грани увольнения. Во время событий, связанных с захватом заложников, он предоставил слово их родственникам.
В последние дни гостем издательства «Совершенно секретно» стала Федеральная служба безопасности. Гость сначала конфисковал компьютер еженедельника «Версия». Редакторов приглашают на допросы. «Здесь создается система цензуры», - говорит Игорь Яковенко - председатель профсоюза журналистов, который выступил с протестом против нападок на "ARD". Для Яковенко то, что на прицел стражей государства попал также немецкий телеканал, имеет «внутреннюю логику»: «ARD» публично-правовое телевидение. А все попытки, добиться подобного в России терпят неудачу, наталкиваясь на сопротивление бюрократов».
Так, о последней попытке Москвы ввести цензуру снова сообщил частный телеканал. Вчера коллеги с «ТВС» подробно рассказали о давлении Кремля на коллег с "ARD".
«Мне тогда было бы жаль»
"DW": Можно ли рассматривать ограничения в освещении событий в Москве тенденцией?
Томас Рот (Thomas Roth): Нужно видеть две стороны дела. В плане освещения внутрироссийских событий коллегам уже в последние годы было нелегко, именно что касается войны в Чечне. Но теперь это письмо в адрес "ARD" - это нечто совершенно новое.
"DW": Как воспринимается угроза?
Рот: Это никоим образом не может повлиять на нас. Ни на коллег, работающих там, ни на то, как дискутируется тема России в Германии. Мы ведь речь ведем не с позиции обвинения, а говорим трезво об исключительно сложном конфликте. При этом должна отображаться вся картина, а не только ее часть. Мы также ни в коей мере не ведем угодную для правительства пропаганду. Если это не нравится, тогда мне жаль.
"DW": Вы знакомы с Путиным лично. Что заставляет его это делать?
Рот: Путину трудно держать в поле зрения конфликт во всей его масштабности. Разумеется, в Чечне террористические и преступные элементы подогревают конфликт. Этому можно противостоять, используя только военную силу. Но есть другая сторона, которую руководство не контролирует: страдания мирного населения и поведение российской армии. До сегодняшнего дня обе стороны в конфликте концентрируют внимание на своих травмах. Но они должны говорить друг с другом, если необходимо какое-то решение. Тем, как освещаются события, разрешать конфликты не удавалось еще никогда, а прессу еще никогда не удавалось заставить замолчать. Нас, так или иначе, - нет.
