На встрече глав государств и правительств, которая пройдет в предстоящие четверг и пятницу, на повестке дня будет стоять вопрос о самом масштабном в истории альянса расширении зоны ответственности. Ожидается прием в союз государств Балтии: Эстонии, Латвии и Литвы, - и, тем самым, членство в НАТО стран, которые прежде входили в состав Советского Союза. К ним надо добавить Румынию, Болгарию, Словакию и Словению. Доминирующей темой будет терроризм и вопрос о войсках быстрого реагирования. С 1999 года генеральным секретарем НАТО является Джордж Робертсон (George Robertson). Каким он видит будущее НАТО, что ожидает от саммита?
"DW": Сыро, холодно и очень одиноко одному посреди Атлантики, так недавно Вы описывали свою позицию. Стало лучше с того времени?
Робертсон: Это, скорее, похоже на цирк, будто я должен скакать одновременно на двух лошадях и жонглировать несколькими мячами.
"DW": За пределами зоны ответственности НАТО или без задач, как коротко охарактеризовал восемь лет назад будущее НАТО сенатор Ричард Лугар (Richard Lugar). Теперь мы за пределами, но еще «при деле»?
Робертсон: Дел больше чем достаточно, и их могло бы быть еще больше. Укреплять и расширять связи с ЕС, с Россией и государствами-участниками программы «Партнерство во имя мира», территории которых простираются вплоть до китайских границ. Наша командная структура будет реорганизована. Мы занимаемся созданием оперативных, мобильных войск, которые в состоянии противостоять любимым видам угроз и кризисов будущего. И мы хотим помочь двум нашим союзническим странам в их действиях в Афганистане - Германии и Нидерландам. Наш вклад в стабильность выходит за рамки союза, и это делает нас независимым партнером стран, которые не входят в НАТО.
"DW": Остается несколько дней до саммита в Праге. Он должен стать местом, где будет сказано «Добро пожаловать» государствам, которые придут с холода. Потом Вы добавили, что речь пойдет о трех вещах: возможностях, возможностях и возможностях, относящихся к «инициативе оборонного потенциала» НАТО. И, в конечном счете, на всей встрече лежит все же отпечаток темы, связанной с Ираком.
Робертсон: Об Ираке речь пойдет, это само собой разумеется. Саммит в Праге будет для НАТО знаковым событием. Да, речь пойдет о расширении, да, - о возможностях, да, - о создании сил быстрого реагирования НАТО. Но речь, собственно, о принципиальных изменениях в НАТО с тем, чтобы выстоять в изменившемся после событий 11-го сентября мире. В центре внимания находятся необходимые для этого возможности, поскольку подтвердить свою мощь НАТО может своими возможностями. Я действительно сказал, что мои приоритеты - это возможности, возможности и возможности. Это произошло в тот день, когда я пришел в НАТО. Многие люди говорили мне, что я сошел с ума, и что мне придется все время, пока я нахожусь на своем посту, заниматься тяжелейшей проблемой в одиночку.
"DW": Но Вам известно о сокращении бюджетов, на которое пошли правительства? Это ограничивает возможности, особенно в области связи, контроля, управления, определения целей.
Робертсон: Это не так. Но у большинства государств НАТО есть многое, в чем они реально не нуждаются. У них слишком много войск, имеющих недостаточную боеготовность, слишком много танков, которые в будущем вряд ли найдут применение, слишком много самолетов. В Европе насчитывается 2 800 самолетов.
"DW": Но совсем недостаточно целей.
Робертсон: Проблема заключается в том, что лишь некоторые из них могут летать в любое время суток и находить свои цели при любой погоде. Лишь некоторые также оснащены высокоточным оружием.
"DW": То есть, качество вместо количества
Робертсон: Да, качество вместо количества. Факт то, что у европейцев 2 800 самолетов, а в военно-воздушных силах Соединенных Штатов - 1 400, каждый из которых может летать в любое время суток и при любых погодных условиях. Зачем нам надо держать эти лишние самолеты, которые достаточно бесполезны, но дорого стоят. Но речь, конечно, идет и о деньгах. Один пример: в американских военно-воздушных силах имеется примерно 250 крупнотоннажных транспортных самолетов, которые могут доставлять войска и тяжелое вооружение, включая боевые танки. У всей Европы - только четыре.
"DW": Вернемся к принципиальным вопросам. Анализ угроз среди союзников разноречив. В состоянии ли Вы договориться о единой стратегии?
Робертсон: Дело в том, что мы теперь наши планы ориентируем, отталкиваясь преимущественно от возможностей. План, в основу которого положена только угроза, подвержен изменениям, возникни что-то новое. Разве два года назад мы думали о боевых действиях в Афганистане в зимних условиях? Но мы понимаем, в каких возможностях мы нуждаемся. Не нужно быть гением стратегии, чтобы понять, что действительно необходимо.
"DW": Иными словами, появления новой стратегической линии в ближайшее время ожидать не приходится?
Робертсон: Теории могут подстегнуть мыслительный процесс. Но существующая ныне стратегическая концепция НАТО превосходна. Ее совершенно достаточно для того, с чем мы имеем дело. Уже давно было замечено, что терроризм может стать главной проблемой. Гибкость, мобильность и продолжительность воздействия - основные пункты новой стратегической концепции НАТО, принятой в 1999 году в Вашингтоне, - до сих пор востребованы. Нам не нужна другая стратегия. Мы знаем, что нам необходимо. Мы должны, мы должны быть сплоченнее. Будущие воска быстрого реагирования, например, должны стать специализированными, высоко мобильными войсками, которые можно будет применять для урегулирования конфликтов.
"DW": В НАТО рвется много новых членов. Усилят ли они союз?
Робертсон: Да. Дело в том, что в НАТО речь идет не только о возможностях военного характера, но и о политическом влиянии, речь идет о том, чтобы создать зону общих ценностей. В прошлом постоянно повторяли, что если НАТО примет новых членов, то она станет расплывчатой. Это говорили, когда в 1952 году принимали Турцию, а в 1955 году - при приеме Федеративной Республики Германия. Это всегда говорили, но это никогда не было верным. Это правильно, что государства, у которых есть шанс быть принятыми, не вносят вклад в виде громадных военных возможностей и больших денег. Если бы мы сегодня приняли всех девятерых кандидатов, бюджет НАТО увеличился бы только на два процента. Но они обладают побочными возможностями, которые мы можем очень хорошо использовать.
"DW": Это отражает политическую функцию НАТО. Вы знаете, как лорд Измей (Ismay) - первый человек, занимавший до Вас Ваш пост, - описывал цель НАТО: удерживать внутри американцев, русских - за пределами, а немцев - снизу. Как это выглядит сегодня?
Робертсон: Кто-то сказал, моя задача состоит в том, чтобы при сем была Америка, чтобы привлечь к этому Россию и заставить больше расходовать на оборону Германию. Это тоже удалось. Германия в настоящий момент вносит второй по величине вклад в рамках решения оперативных задач.
"DW": Это очень любезно, и в абсолютных цифрах верно, но в соотношении с национальным бюджетом┘
Робертсон: Вы знаете, я всегда пытаюсь видеть контекст. Германия израсходовала громадные деньги на объединение страны. Это было чистой выгодой для безопасности в Европе. Она истратила громадные деньги на вывод российских войск. Германия до сих пор остается главным плательщиком, что касается расширения ЕС, и что тоже является вкладом. Так что я никому не позволяю делать пренебрежительные замечания относительно немецкого вклада, только исходя из размеров военного бюджета. Тем не менее, я считаю, что все страны НАТО должны как следует разобраться с тем, что они выделяют на цели обороны, и они должны четко понимать, что если есть намерение обеспечить настоящую безопасность для последующих поколений, то нужны новые капиталовложения. Это касается Германии и других.
