"Der Standard": В чем, собственно, заключается историческое значение пражского саммита? Если НАТО станет больше, не утратит ли она одновременно свое значение?
Гавел (Havel): Впервые встреча в верхах состоится по другую сторону «железного занавеса» и к тому же в городе, в котором было объявлено о роспуске Варшавского Договора. Собственно, значение встречи в верхах это результат комбинации нескольких исторических процессов. Спустя 13 лет после падения коммунизма, мир стоит перед совершенно новыми формами угроз. Вторая причина - это крупнейшее за все время расширение альянса. Это означает, что с делением Европы на сферы влияния покончено раз и навсегда, и что новый порядок базируется на равноправии всех. И третья причина заключается в том, что для НАТО пришло время по-новому определить свое отношение к другим регионам мира, другим государствам и другим организациям.
"Der Standard": Если речь о новых угрозах, то может ли Россия получать за свое участие в антитеррористической коалиции свободу рук в Чечне?
Гавел: Нет, я так не думаю.
"Der Standard": Как должен вести себя здесь Запад по отношению к Москве?
Гавел: Дружба может базироваться не на лжи, а на откровенности. Мы можем дружить только с теми, кому можем сказать в глаза о том, что нам друг в друге не нравится
"Der Standard": Вопрос о том, кто окажется внутри, а кто вне, касается не только НАТО и Россию, но ЕС, и Турции. Должны ли эти две большие цивилизации быть частью европейских структур или нет?
Гавел: НАТО, кстати, региональная организация, которая не может бесконечно расширяться по всем направлениям. Без своей собственной идентификации она не сможет развивать чистые отношения с другими организациями. То есть, у расширения НАТО есть границы. Об этом надо дискутировать открыто и без эмоций. То же самое относится к вопросу о ЕС, и Турции. Наряду с геополитическим аспектом речь здесь идет о ценностях. Турцию не отвергают из-за того, что она мусульманская страна. ЕС, скорее, сомневается из-за определенной позиции относительно соблюдения прав человека и турецкой кипрской политики.
"Der Standard": Что касается предстоящего расширения ЕС: какой вклад могут внести в союз страны-кандидаты из Центральной и Восточной Европы? Какой Вы видите новую Европу сами?
Гавел: На протяжении всей европейской истории каждый актер всегда исполнял свою роль в большом оркестре, и никогда не было ничего хорошего, когда кому-то не позволялось играть свою партию. Какой вклад внесут в НАТО ли, в ЕС ли новички, - это особый исторический опыт, которого нет у западных демократий. И это будет понятно, если тот опыт будет ясно артикулирован.
"Der Standard": Острый вопрос, связанный с расширением ЕС, прежде всего, с точки зрения Австрии, - это декреты Бенеша (Benes). Как, по Вашему мнению, могло бы выглядеть решение этой проблемы, не в юридическом, а в политико-моральном плане?
Гавел: Я, видимо, могу сказать только о том, что Чешская республика, по моему мнению, была бы должна сделать для улучшения отношений. Разумеется, мы не можем повернуть историю вспять и что-то изменить в ней, это было бы невозможно уже чисто с технической стороны. Но что мы могли бы сделать, так это открыто и объективно поразмышлять о нашей истории. Это здесь сейчас начинается, хотя импульс со стороны официальной политики, видимо, еще недостаточен. Но уже появилось бесчисленное количество книг, в том числе и о не таких уж славных главах нашей истории.
"Der Standard": Вы сторонник совместного чешско-австрийского заявления, подобного заявлению, принятому Чешской республикой и Германией, и можете ли Вы представить принятие такого документа еще до вступления Чехии в ЕС?
Гавел: Это нельзя исключать, и это было бы неплохим делом. Но это ни в коем случае не должно происходить под каким-то давлением. В заявлении, которое принимается только потому, что оно является условием для вступления нашей страны в ЕС, было бы немного смысла. Разумнее было бы, если бы оно появилось во имя самого себя, во имя правды.
"Der Standard": В своем докладе, сделанном Вами два месяца назад в Нью-Йоркском университете, Вы сказали: Мы не можем ждать, что мир, оказавшийся в руках поэтов, тут же превратится в стихотворение». Как диссидент и писатель Вы написали знаменитое эссе «Попытка жить по правде». Может ли жить по правде политик?
Гавел: Политик, как и любой другой гражданин, должен придерживаться правды и жить честно по отношению к самому себе. Но и действительно на высоком политическом посту иногда приходится применять больше дипломатический язык. И я радуюсь тому, что вскоре мне больше это не придется делать.
"Der Standard": Значит ли это, что сразу после отставки Вы больше не будете выражаться дипломатически?
Гавел: Конечно, у меня нет намерений полоскать, так сказать, нижнее белье истории, как это делал известный слуга известной принцессы. Но за мной, думаю, долг перед общественностью, поразмышлять о моем опыте. Если у меня появятся повод и настроение, я напишу об этом.
"Der Standard": В виде мемуаров или пьесы?
Гавел: Возможно, я напишу пьесу, на которую каким-то образом будет спроецирован мой опыт на посту президента.
