«Главное - удовольствие, - говорит Индрек Найфельт (Indrek Neivelt), и на его моложавом лице появляется широкая улыбка. - Удовольствие от бизнеса наше секретное оружие успеха». Найфельт, которому исполнилось 35 лет, очень доволен. Сразу после окончания Таллиннского университета он был первым, кто занялся банковским бизнесом, за несколько лет вырос до председателя правления банка "Hansabank". Созданный под его руководством в июле 1991 года девятью эстонцами финансово-кредитный институт превратился в крупнейших банк трех балтийских республик. «В последние годы прирост у нас составлял от 15 до 20 процентов», - говорит Найфельт.
Никаких вопросов, команда, перешедшая в высшую лигу, видит себя победителем по завершении курса рыночной экономики, который она была вынуждена пройти в сжатые сроки после того, как Эстония стала независимой. Со стремительной быстротой эстонцы освободились от остатков советского господства. Были сняты торговые ограничения, радикально уменьшены размеры субвенций, почти вся государственная экономика в короткие сроки была приватизирована. «Для многих людей это было больно, - признается Сигне Ратсо (Signe Ratso), заместитель министра экономики, - но без либерализации и отказа от регулирования в экономике мы бы не смогли добиться таких быстрых экономических перемен».
Балтийский тигр
Статистика отдает справедливость словам Ратсо. В спринтерской гонке в направлении Запада и рынка небольшая балтийская страна с населением 1,4 миллиона человек, может продемонстрировать впечатляющие результаты. За прошедшие три года рост экономики составлял ежегодно от пяти до шести процентов, государственный бюджет сбалансирован, инфляция находится в переделах трех-четырех процентов. Причиной такого успеха является то, что эстонская крона сразу после своего введения была увязана с немецкой маркой и с жесткой системой валютного курса. Эстония отказалась от суверенитета в области валютной политики и получила стабильность за счет Федеративной Республики Германия. Свободная конвертируемость и твердый обменный курс, подчеркивает Ратсо, позволили добиться доверия среди населения и иностранных инвесторов.
Зарубежные наблюдатели видят в Эстонии «балтийского тигра», который громадными скачками несется в сторону ЕС. Однако, эстонцы относятся к такому определения без особого удовольствия. Не потому, что Литва и Латвия тоже прибавили в темпе и теперь оспаривают у самого маленького балтийского государства лидирующее место. Скорее, им не нравится определение «балтийское», поскольку эстонцы все же чувствовали себя всегда больше скандинавами, чем балтийцами. «С финнами в силу почти одинаковых языковых корней мы можем общаться почти без проблем», - говорит Мерит Копли (Merit Kopli), редактор крупнейшей эстонской газеты "Postimees". С литовцами и латышами такого нет. Остается только нелюбимый русский язык, который и без того ни один эстонец больше не знает как следует. Копли считает, что у его соотечественников большие проблемы, что касается прибалтов, но и финнов и вообще, что касается вступления в ЕС. «Мы, в частности, современные люди, у нас у большинства повсеместно есть Интернет и мобильные телефоны, но с контактами с внешним миром нам трудно».
Соответственно среди населения удерживается в рамках эйфория относительно будущего вступления в ЕС. Правительству, которое делает большую ставку на ЕС, это готовит, кстати, громадные проблемы. Оно собирается получить согласие на вступление в ходе референдума, который запланирован на осень следующего года. Пока же, по официальным данным, членство в ЕС поддерживает максимум половина эстонцев. Страх перед новым союзом, каким бы он ни казался бессмысленным, сидит глубоко среди эстонцев, превратив самого перспективного кандидата в самую скептически настроенную страну среди государств-кандидатов на вступление в ЕС. Даже в процветающем Таллинне можно почувствовать наследие прежнего союза на каждом углу. В скучных панельных строениях на окраинах города и в прежних индустриальных центрах на северо-востоке страны влачат жалкое существование, прежде всего, примерно 300 000 россиян. В Эстонии средний уровень безработицы составляет двенадцать процентов. Среди россиян этот показатель, по меньшей мере, выше вдвое.
Скептически настроен относительно вступления в ЕС и Теет Ягомэги (Teet Jagomaegi). Мужчина, который содержит в университетском городе Тарту вместе со своим отцом предприятие по изготовлению географических карт, считает, что ЕС пока еще не выполнил свои домашние задания. «Союз не в достаточной мере подготовлен, что встретить новых членов, Эстония же, напротив, к вступлению уже готова, - говорит молодой руководитель фирмы и осторожно советует. - Я за ЕС, но вступать в него необязательно. Мы можем справиться и в одиночку».
