Война на Кавказе, что касается ее причин, не имеет ничего общего с террористическими актами, совершенными 11-го сентября. Что следует понимать под террором, требует более точного определения.
Что является краеугольным камнем сотрудничества между Россией и НАТО? Борьба против международного терроризма. Это сказал генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон (George Robertson) в Москве, и министр обороны России Сергей Иванов был этому рад. Ведь все же восемь лет приходится бороться с пособниками международного терроризма в Чечне. В этой демонстрации кажущегося единства видится одна проблема.
Робертсон, в частности, потребовал разработки политической стратегии, чтобы искоренить причины терроризма. Терроризировать население - Робертсон так дипломатически назвал данное явление, - в конечном счете, контрпродуктивно, иными словами, становится, со своей стороны, причиной нового насилия. Он не назвал горную кавказскую республику, которая должна обязательно оставаться частью России. Очевидно, не упоминалось и о превращении Москвой прежнего партнера по переговорам в дух бен Ладена (Bin Laden), как это пытался недавно сделать на примере Ахмеда Закаева другой Иванов - министр иностранных дел.
Оба Иванова относятся к команде московских «ястребов». Но их нельзя обвинять в том, что они пестовали насильников, пока считалось удобным пользоваться их услугами, как это делали не один год вашингтонские представители той же политзоологической категории в случае с Афганистаном. Война на Кавказе, что касается ее причин, не имеет ничего общего с террористическим актом, совершенным 11-го сентября. Понятие террора должно иметь определение. Было бы хорошо, если бы московское руководство внимательно прислушалось к пусть и непрямым, но имеющим большой политический смысл намекам, сделанным Робертсоном.
