В последнее время антиамериканизм в Европе достиг беспрецедентного уровня. Его проявления осенью и зимой прошлого года были более эмоциональные, чем когда-либо ранее. Европейская элита испытала настоящий шок не от событий 11 сентября, а от демонстрации военной мощи США в Афганистане, где силы американских союзников (за исключением Великобритании) просто были не нужны.
Эта ситуация вызвала серьезные вопросы: в чем смысл оборонной политики Европейского Союза, и к ведению каких войн должна готовиться его армия? На европейском континенте Евросоюзу ничто не угрожает, а Соединенные Штаты не планируют привлекать своих союзников к решению проблем в других регионах, так как в случае необходимости США предпочитают действовать совместно с местными силами. В чем же тогда заключается роль и смысл существования Организации Североатлантического договора?
Это не легкие вопросы, и первоначальной реакцией европейских политиков были раздражение, антиамериканские настроения и усиление их комплексов по отношению к Соединенным Штатам.
Объявив глобальную войну против терроризма своей главной целью, США зарезервировали за собой право не только решать, кто является террористом, и какие государства поддерживают террористов, но и наносить односторонние превентивные удары, не ожидая одобрения Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Эта политика существенно отличается от традиционного толкования права наций на самооборону, закрепленного в Уставе ООН, и общественное мнение Западной Европы отнеслось к ней с эмоциональным и интеллектуальным неприятием.
Какова же была реакция российских политиков на это развитие событий в Атлантическом альянсе, частью которого Россия уже почти готова себя назвать?
Для начала, некоторые политики с глубоким удовлетворением отметили, что резкая критика администрации Буша (Bush) в Европе может быть использована Россией для своего блага. Это точное наблюдение, при условии, что природа этой критики и выгоды России понимаются правильно. В истории советской и российской дипломатии есть много примеров крушений надежд, связанных с попытками сыграть на "трансатлантических разногласиях между империалистами".
Европа выступает не против Соединенных Штатов, а против философии односторонних решений, в том числе и по военным вопросам. Эта философия беспокоит Европу по причинам престижа и ее содержания. Ни один серьезный европейский политик ни на минуту не сомневается в том, что ЕС и США являются естественными геополитическими союзниками. Именно как союзники европейцы обеспокоены ковбойским поведением Америки, так как они боятся, что тактика и стратегия США нанесут вред альянсу и долгосрочным интересам самих Соединенных Штатов.
Несмотря на то, что эти дебаты иногда выглядят весьма ожесточенными, они являются спорами геополитических союзников, разделяющих ценности одной цивилизации. Россия исторически также принадлежит к этой цивилизации, и она может сыграть положительную роль в этих спорах, присоединившись к европейцам и их попытках оказать влияние на Вашингтон.
Однако сторонники сильного российского государства всегда искали свой собственный путь, видимый только им. Их реакция на заявление США о возможности нанесения односторонних превентивных ударов была единогласной: "Мы тоже так хотим". Они призвали к нанесению немедленных ударов по чеченским боевикам, скрывающимся в Панкисском ущелье в Грузии и объявить во всеуслышание о праве России делать то же, что делают американцы, по крайней мере в тех регионах, куда могут долететь российские самолеты.
Очень хорошо, что такие патриотические идеи приходят в головы российских отъявленных головорезов. Однако когда таких идей становится две, то они не очень укладываются в одной голове. Если Россия выберет путь плохого пародирования осуществляемых США односторонних мер, то она может забыть о дипломатических победах на европейской сцене. Европа отчаянно пытается научить бесцеремонного американского ковбоя некоторым манерам, однако она никогда не простит ослабшему российскому медведю его странную попытку легализовать имперский подход Соединенных Штатов.
Это становится еще в большей степени верным по мере того, как внешняя политика России приобретает все более шизофренический оттенок. То Россия присоединяется к Европе, критикующей унилатерализм ("унилатерализм" - односторонние действия, стремление действовать в одностороннем порядке. Прим. пер.) и высокомерие американской внешней политики. То она обвиняет декадентскую Европу в лицемерии и неспособности понять значение борьбы против международного терроризма, которую президент Владимир Путин героически ведет плечом к плечу со своим большим братом Джорджем (George).
Такая дипломатия может привести к потере Россией всего, чего она завоевала за последние два года, как на европейском фронте, так и в отношениях с Соединенными Штатами.
