Между американскими журналистами и военными США не одно десятилетие царила «холодная война». И вот теперь администрация Буша (Bush), очевидно, собирается добиться более чем мирного сосуществования: Пентагон заявляет, что в случае возможной войны против Ирака позволит находиться в передовых войсках сотням журналистам и фотографам. Это сообщает "Los Angeles Times".
Очевидно, администрация хотела бы сделать все, чтобы создавать впечатление правдивости, противопоставить что-то ожидающейся пропаганде с иракской стороны. «Мы убеждены, чем больше известий и информации будет поступать из Ирака, если дело дойдет до войны, тем лучше, - говорит пресс-секретарь Пентагона Виктория Кларк (Victoria Clarke). Люди, занимающиеся пиаром в администрации США, могут в случае войны сотни раз заверять в том, что жертв среди гражданского населения нет. - Но намного лучше и правдоподобнее, если средства массовой информации будут говорить это, исходя из своего собственного опыта».
Старый конфликт
В прошлом именно в этом заключался спорный момент в отношениях между военными и прессой: журналисты настаивали на том, чтобы находиться с наступающими войсками, Пентагон постоянно отказывал в этом, чтобы не ставить под угрозу военнослужащих публикацией снимков и описаний. В связи с этим многие из тех, кого это касается, расценивают изменение политики ограничений как прорыв. «Это громадный перелом», - делает вывод журналист из вашингтонской газеты "Knight-Ridder-Blaetter" Кларк Хойт (Clark Hoyt). Даже бывший пресс-секретарь Пентагона в бытность администрации Клинтона (Clinton) Кроули (Crowley), порой критикующий администрацию Буша, не удержался от похвалы: «Важно, что Пентагон сразу с началом конфликта с Ираком дает позитивный сигнал, - комментирует он решение, - но теперь наступает самый трудный этап: реализовать решение в случае войны».
Эксперт из нью-йоркской организации "Fair", занимающейся анализом работы средств массовой информации, Рэчел Коэн (Rachel Cohen) называет стратегию «примечательным отступлением» от прежней политики. Но она, как и другие наблюдатели, напоминает о необходимость проявлять осторожность. По ее мнению, еще вполне может случиться так, что журналисты должны будут сначала получать разрешение для своих корреспонденций, прежде, чем их публиковать, у военных, - все, как было во время первой войны в Персидском заливе. Что кто-то будет иметь возможность вести прямую трансляцию с поля боя, это по ее словам, сомнительно. А целесообразно ли это - другой, этический вопрос. «Я была бы шокирована, если бы это произошло», - говорит Коэн.
Это было бы не в первый раз, если бы представители администрации сделали диаметрально противоположное тому, о чем они заявляли официально. Когда в прошлом году стали известны планы, с помощью которых предполагалось ввести в заблуждение зарубежную прессу путем предоставления ложной информации, последовала буря негодования. Планы якобы исходили из администрации. Но недавно, согласно данным организации "Fair", министр обороны Дональд Рамсфелд открыто и без лишнего шума дал понять, что название ведомства все же известно. «То есть я сказал, ну хорошо, если вы хотите загубить дело, прекрасно, я покажу вам трупы. Вы получите название, но каждую конкретное дело, которое должно быть сделано, я сделаю».
Упрямая реакция Рамсфелда является показательной для взаимоотношений между прессой и военными. Во время второй мировой войны журналисты могли выполнять свою работу, еще не встречая проблем. Затем, после Вьетнама им был затруднен доступ в войска на переднем крае. Журналистам сказали, что своими негативными корреспонденциями они способствовали тому, что американская общественность оказалась настроенной против войны.
Уроки Вьетнама
Предела ситуация достигла в 1983 году во время вторжения на Гренаду в бытность президентом Рональда Рейгана (Ronald Reagan). «Военные были на одном острове, а пресса - на другом», - вспоминает Кроули. Он долгое время работал в военно-воздушных силах, был там и в 1991 году, во время «операции «Буря в пустыне». В случае с Гренадой была введена концепция медийного пула: отдельные журналисты все же получали ограниченный доступ к военным и должны были за это делиться информацией с другими журналистами - практика, которой последовательно следовали к неудовольствию прессы и в 1991 году. Первая война в Персидском заливе была к тому же кульминационным моментом для цензуры. Один из результатов: число жертв среди местного населения стало известным только после окончания военных действий. Такой же ограничительной была политика во время конфликта в Афганистане.
С учетом этого все стороны пока приветствуют предусматривающуюся открытость в общении с прессой. Между тем, критики, такие как Рэчел Коэн из организации "Fair", предупреждают: «Видимо, одним из замыслов администрации Буша является написание патетического героического портрета о готовности солдат идти на жертвы, как это было в годы второй мировой войны». В то время журналисты носили даже форму армии США, что должно было способствовать воспитанию патриотических чувств.
Как бы Пентагон не решил, добавляет Коэн, «от самих средств массовой информации зависит, насколько ответственно они освещают события».
