14 декабря 2002 года. Труп человека, с которым вы не были знакомы, не обязательно является пугающим или волнующим зрелищем, если только какая-то деталь не напоминает вам, что этот незнакомец когда-то дышал, думал и смеялся.
Именно эти соображения приходили в голову у братской могилы мирных граждан, погибших при бомбардировке Грозного российскими войсками в начале 1995 года. Когда я там оказался в годовщину Дня победы в Европе (во второй мировой войне), около 700 погибших уже были преданы земле. Ежедневно из-под руин откапывали с десяток тел, и российский милиционер проводил мгновенные патологоанатомические обследования.
Жертвы были в основном пожилыми людьми, одетыми в теплую одежду, обветшавшую еще до того, как на ней запеклись пыль и кровь. Все они были серыми, мешковатыми и анонимными. Не знаю, почему, но, когда милиционер Дима ткнул пальцем в перчатке в рот одному из мертвецов и оттянул губы в сторону, чтобы взглянуть на зубы, труп на какое-то мгновение словно ожил, и стыд и печаль от того, что российское государство убивает собственных граждан, начали жечь сердце.
На прошлой неделе исполнилось 8 лет с того момента, как Борис Ельцин и его министры приказали российской армии восстановить контроль Москвы в Чечне, регионе, который был принудительно включен в состав российской империи в XIX веке и с которым потом безжалостно расправился Сталин. Армии не удалось покорить Чечню в 1994 году. Это ей не удается и сегодня. А тем временем десятки тысяч мирных граждан были убиты, искалечены, изнасилованы и ограблены, а молодые искатели приключений с обеих сторон стали превозносить терроризм, похищение людей и убийство наравне с национальной или религиозной борьбой.
Не изменилось и кое-что другое: неспособность западных правительств - и в первую очередь правительства Великобритании - использовать преступления России в Чечне как страшный перечень обвинений против Ельцина и его преемника, Владимира Путина, каковым эти преступления и являются.
В годовщину Дня победы в Европе в 1995 году - на 50-летие победы во второй мировой войне - когда Билл Клинтон (Bill Clinton) и Джон Мэйджор (John Major) веселились с Ельциным в Москве, в братские могилы в Грозном клали все новые трупы. Тогда прошло всего 5 месяцев с начала борьбы Москвы с Чечней. Сегодня, спустя 8 лет, в Великобритания есть лидер, непревзойденный по части лицемерия в том, что касается угнетенных всего мира - в Косово, в Ираке, в Афганистане. Что касается Чечни, то он даже хуже, чем безмолвствует: он является соучастником этого ужаса, когда проявляет неумеренную, избыточную теплоту к Путину.
Нежелание Тони Блэра (Tony Blair) поднимать вопрос о варварском обращении России с людьми, которые, согласно ее утверждению, являются ее подданными, подкрепляется циничной логикой: всегда имеется более важная уступка, которую нужно выторговать у Москвы, будь то сотрудничество в Совете Безопасности (СБ) Организации Объединенных Наций (ООН) или британские нефтяные интересы в Сибири, чем вопрос о том, чтобы русские лучше обращались с чеченцами. В прошлом это означало только то, что Россия получала свободу рук по части злоупотреблений в обращении с чеченскими нон-комбатантами (гражданские лица, не являющиеся участниками вооруженной борьбы - прим. пер.) в обмен на примерное поведение на международной арене.
Предложенная логика, помимо аморальности, еще и неверна. С самого момента развала Советского Союза западные правительства переоценивают способность и готовность России соответствовать своей риторике великой державы в деле создания препятствий западным проектам. Первоначальные объяснения решимости России вести войну в Чечне утратили смысл. Другие российские регионы не стремятся к независимости, а роль Чечни в геостратегическом маневрировании за среднеазиатскую нефть является маргинальной.
Подобно Израилю, Россия выигрывает от интуитивной враждебности Вашингтона и Лондона после 11 сентября к любому движению, которое имеет хоть какое-то отношение к исламу и сопротивлению установившемуся правопорядку. Это правда, что Россия и гражданские лица в Чечне страдают от вооруженных группировок воинствующих исламистов и действующих в Чечне уголовных преступников - но лекарство оказывается хуже самой болезни.
Попытка России выдавать себя в Чечне за борца в войне против террора задолго до того, как Джордж Буш-младший (George W. Bush) пустил в оборот этот термин, не выдерживает критики. Недавний захват заложников в Москве продемонстрировал две вещи: первое, что Россия заставляет находящиеся в меньшинстве криминально-исламистские элементы в Чечне совершать все более отчаянные и опасные теракты; и второе, - российские власти безразличны к своим собственным гражданам. Фатальное отсутствие заботы о заложниках после газовой атаки, положившей конец захвату театра, отражает бездумное использование смертоносной силы против граждан в Чечне. Чеченская война все больше представляется как применение военной мощи ради самой мощи.
Причина того, что Блэр не видит проблемы в своем заигрывании с Путиным, заключается в том, что он знает, что это ему сойдет с рук. Публика, средства массовой информации (СМИ) и политики ни разу не объединились в своем осуждении России за Чечню так, как они это сделали в вопросе Боснии и Косово. Однако объективно преступления, за которые в конечном счете несут ответственность Ельцин и Путин, означают, что, когда Мэйджор и Блэр с ними пьют, они сидят за одним столом с людьми вроде Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic).
Никакого надежного учета числа погибших в двух чеченских войнах не ведется. Том де Вааль (Tom de Waal) из аналитической организации "Institute for War and Peace Reporting " говорит, что с 1994 года в Чечне погибли от 50000 до 100000 гражданских людей, в дополнение к 13000-20000 комбатантам (лица, принимающие участие в вооруженной борьбе - прим. пер.) - шокирующие цифры для территории, общая численность населения которой не превышает одного миллиона человек.
О зверствах российских войск в Чечне много писалось. Однако они не доходят до сознания западной общественности. Вот что писал о бомбардировках Грозного Фред Кьюни (Fred Cuny), сотрудник американской благотворительной организации, который позднее был убит в Чечне: "В Сараево фиксировалось максимально до 3500 сильных взрывов в сутки. В Грозном в начале февраля 1995 года мой коллега насчитал 4000 взрывов в час".
То же самое повторилось и в 1999-2000 годах. Одной ракетой, упавшей на рыночной площади Грозного, были убиты почти 120 человек. Путин даже санкционировал применение по Грозному ракет "Скад" (Scud - условное наименование НАТО, присвоенное одному из типов советских оперативно-тактических ракет - прим. пер.).
Сегодня массовых бомбардировок нет, но Чечня остается местом, где царит ужас, где по ночам шастают военные "эскадроны смерти" и где гражданские люди не имеют никакой защиты. После инцидента с захватом заложников в московском театре силы безопасности увели с собой несколько сотен чеченских мужчин. Более 100000 чеченцев все еще проживают за пределами своей республики и сопротивляются насильственному возвращению на родину. В письме на имя Блэра в октябре американская правозащитная организация "Human Rights Watch" написала, что за истекший год в ходе российских операции по прочесыванию имели место пытки, произвольные казни, вымогательства и грабежи в крупных масштабах. Жестокость не смогла положить конец вооруженному сопротивлению. Чеченские боевики продолжают убивать российских солдат в среднем в количестве 5-10 человек ежедневно.
Британская система судопроизводства сегодня получила возможность послать России сигнал, отказавшись экстрадировать чеченского сепаратиста Ахмеда Закаева, ибо отправка его в Москву была бы равноценна выдаче Белграду лидера Армии освобождения Косово в момент расцвета кризиса в Косово.
Блэр, быть может, и не знает многого о Чечне. Но ему известно, что британская общественность тоже мало что знает о Чечне, и он этим бессовестно пользуется, чтобы поддерживать свои гротескные любовные отношения с Путиным. Блэр всегда был мастером делать вид, что он является моральным лидером, тогда как фактически он реагировал на давление извне. Истинной проверкой морального лидерства стала бы его твердая позиция по Чечне, когда ни общественность, ни СМИ, ни даже Белый дом (резиденция президента США в Вашингтоне - прим. пер.) в действительности не будут просить его сделать это.
