В это время года обычно друг другу желают счастья. В этой связи любопытно отметить, что сегодня люди вряд ли более счастливы, чем, скажем, 50-100 лет назад. И это несмотря на то, что качество современной жизни значительно выше, чем в те времена, когда на свете жили наши дедушки и бабушки, которые о некоторых вещах просто не имели представления. Мы - в общем - не так уж и удовлетворены жизнью. И хотя Американская декларация независимости провозгласила стремление к счастью «неотчуждаемым правом» человека, само счастье по-прежнему неуловимо.
Конечно, у нас есть все основания вести более счастливую жизнь, чем та, что выпала на долю наших предков. Как правило, мы живем дольше, мы более здоровы и при этом меньше работаем. Люди среднего достатка могут позволить себе то, о чем их дедушки и бабушки даже и не мечтали: комфортные дома, разнообразные приспособления, позволяющие сэкономить массу сил и времени, путешествия за границу, не говоря уже о телевидении и других средствах, облегчающих проведение досуга. Прежде хронически неизлечимые заболевания теперь лечат прекрасными лекарствами, а такие опасные для жизни феномены физического порядка, как остановка сердца, больше не приводят к печальному концу.
Ник Крафтс (Nick Crafts), специализирующийся в области истории экономики в Лондонской школе экономики, считает, что статистика бессильна ответить на вопрос, насколько улучшились стандарты жизни. Показатели экономического роста ничего не говорят нам о преимуществах долголетия, улучшения здоровья, новых товаров и услуг. По ним нельзя судить и о том, что нам дают снижение загрязненности воздуха или же сокращение объемов монотонной работы. Профессор Крафтс полагает, что за последние 25 лет стандарты жизни в Великобритании превысили зафиксированный показатель в 1,8 процентов в год более чем в два раза.
По его мнению, богатые люди сто лет назад по ряду параметров жили хуже, чем сегодня живут обычные люди. Так, например, Джон Морган, американский банкир, был одним из богатейших людей своего времени, однако, несмотря на это, его жена умерла от туберкулеза. Сам же он скончался в 1913 году после нескольких лет, отравленных проблемами со здоровьем. Моргану были недоступны очень многие вещи, которые современные американцы привыкли рассматривать как нечто само собой разумеющееся, например, антибиотики.
Результаты исследований свидетельствуют о том, что, серьезное улучшение качества жизни не сделало людей более счастливыми. Так Эндрю Освальд (Andrew Oswald) из британского Warwick University и Дэвид Бланчфлауэр (David Blanchflower) из американского Dartmouth College пришли к выводу, что в последние 25 лет американцы стали считать себя менее счастливыми. Количество британцев, полностью удовлетворенных своей жизнью в течение тех же 25 лет, осталось неизменным (все та же одна треть населения). В Европейском Союзе - схожая ситуация: за прошедшие 25 лет люди не стали более счастливыми, показатель счастливцев остался на том же уровне (одна пятая опрошенных).
Эти результаты можно назвать неожиданными, если учесть, что в том же исследовании была установлена зависимость между уровнем дохода и счастьем.
Аналогичные выкладки справедливы и в отношении целых стран, о чем свидетельствует исследование, проведенное вашингтонским Центром Пью в декабре 2002 году. Оказалось, что в 44 странах счастье серьезно зависит от уровня дохода на душу населения. Две трети американцев и половина жителей западной Европы считают свои доходы достаточно высокими. А вот среди африканцев таким уровнем дохода смогли похвастаться только 40 процентов опрошенных.
Если счастье столь сильно зависит от уровня доходов, то почему в США и Великобритании процент «счастливцев» не вырос пропорционально увеличению благосостояния населения? Профессор Крафтс объясняет этот парадокс тем, что уровень дохода и связанные с ним преимущества приносят кратковременное удовлетворение. По мере улучшения качества жизни растут и желания, которые приносят разочарование в том случае, если их не удается удовлетворить. Таким образом, мы просто накапливаем жизненные блага и вопреки своему благосостоянию остаемся несчастными.
Более резкое объяснение этому феномену дает американский писатель Амброз Бирс (Ambrose Bierce) в своем «Словаре дьявола». Он определяет счастье как «приятное чувство, вызванное созерцанием страданий ближнего». Если исходить из этого определения, то счастье зависит от уровня благосостояния: оно тем больше, чем хуже идут дела у ваших ближних. Получается, что в вопросе счастья нужно исходить не из того, как жили наши предки, предпочтительнее отталкиваться от уровня жизни ваших ближних.
Освальд и Бланчфлауэр считают, что, если отбросить в сторону доходы, то самыми счастливыми людьми следует считать тех, у кого есть семья, образование, работа по душе. К «счастливцам» они относят и пенсионеров с домохозяйками.
Здесь же следует упомянуть об особенно сильной зависимости, выявленной между уровнем благосостояния и браком. Семейные люди живут дольше: брак, в среднем, приносит три лишних года жизни. Такие люди богаче: они зарабатывают на 10-20 процентов больше, чем одиночки. И при этом они еще и более счастливы, вопреки насмешкам комедиантов, выставляющим напоказ «прелести» семейной жизни. И все это потому, что семейные люди живут более здоровой жизнью и больше работают? Возможно, все не так просто: молодожены зарабатывают немного больше, чем холостяки, и с возрастом этот разрыв увеличивается. По мнению ученых, «семейные гены» заставляют людей больше работать на благо домашнего очага. Такие люди лучше питаются и меньше беспокоятся, поскольку ими движет стремление к семейному благосостоянию.
Согласно исследованию Центра Пью, в каждой из 44 стран, жители которых участвовали в опросе, наибольшее удовлетворение респондентам приносит именно семейная жизнь. Как источник счастья, она опережает такие факторы, как уровень доходов, работа, положение в стране и в мире. По крайней мере, так считают более 80 процентов опрошенных.
И, наконец, последнее. Согласно результатам исследования, большинство людей рассчитывает стать более счастливыми в будущем, даже в том случае, если их настоящее не дает оснований для таких надежд. В каждой из стран, охваченных опросом, оптимистов больше, чем пессимистов, когда дело доходит до оценки качества жизни за последние пять лет. На поверку выходит, что, отстаивая право на счастье, авторы исследования менее искушены в том, что это такое.
