Президент Никсон (Nixon) отдал приказ вооруженным силам США проверить готовность к возможному ядерному конфликту с СССР. Этот приказ стал следствием его политического блефа рассчитанного на то, что испуганные Советы пойдут на уступки в Северном Вьетнаме, об этом говорится в недавно рассекреченных документах.
Ставка на блеф не сработала, Москва никак не отреагировала на него. Причина подобного отношения до сих пор не ясна. Возможно, Советы не имели такого влияния на вьетнамское руководство, которым наделяло их администрация Никсона, возможно, они просто проигнорировали этот шаг, или же, подобно всему остальному миру, вовсе не обратили на него внимания.
О настоящей цели октябрьского приказа Никсона ничего не знали даже генералы, которые должны были его выполнять.
Блеф, о котором идет речь, был составной частью так называемой «сумасшедшей» стратегии Никсона, с которой он познакомил свою администрацию в начале 1969 года. Она сводилась к непредсказуемому нагнетанию военного давления в Северном Вьетнаме с целью вынудить его руководство пойти на уступки на мирных переговорах в Париже.
Среди рассекреченных документов, опубликованных на этой неделе независимым Национальным архивом безопасности США, записка помощника советника по национальной безопасности Александра Хэйга (Alexander Haig), адресованная его шефу Генри Киссинджеру (Henry Kissinger). В ней говорится о планах, которые должны были сигнализировать о «намерении США расширять военные операции во Вьетнаме ввиду неуступчивости врага в Париже».
Одним из таких «сигналов», судя по наброскам Хэйга от 2 марта, должна была стать бомбардировка вражеских позиций в Камбодже. А 17 марта президент Никон отдал приказ о начале секретных массированных бомбардировок баз коммунистов во Вьетнаме.
Несмотря на давление, переговоры в Париже так и не вышли из тупика, после чего летом 1969 года г-н Никсон стал подумывать об объявлении ядерной тревоги.
Так записка от 19 октября, направленная генералом Эрлом Вилером (Earle Wheeler), входившим в Объединенный комитет начальников штабов, своим подчиненным, содержала следующий приказ: «в период с 13-25 октября провести серию мероприятий для проверки готовности наших сил, размещенных за пределами США, к возможной военной конфронтации с СССР. Данные мероприятия должны быть замечены Советами и не должны содержать реальных угроз».
Там же содержались рекомендации о подготовке боевых самолетов, размещенных в определенных районах за пределами США, радиомолчании и усиленном наблюдении за советскими кораблями. Все эти мероприятия должны были свидетельствовать о подготовке к ядерному конфликту и были рассчитаны на то, что Советы поймут это. Более поздний документ свидетельствует о том, что генерал Вилер отдал приказ о повышении боеготовности сухопутных войск.
Командиры, выполнявшие приказы, ничего не знали о подлинной цели проводимых мероприятий. Генерал Вилер поведал им только о том, что «приказ отдан вышестоящими инстанциями». При этом он явно ссылался на круг доверенных лиц президента Никсона.
Начальник штаба, генерал Хальдеман (Haldeman), 17 октября сделал в своем дневнике запись следующего содержания: «[Киссинджер] использовал все возможные акции демонстративного характера по всему миру, чтобы вывести из себя Советы и [Северный Вьетнам]».
О планах г-на Никсона знал узкий круг приближенных лиц. Это позволило предотвратить утечку информации, панику и возможные акции протеста, которые могли обратить в прах его политику жесткого контроля за военными маневрами. В этом случае ответная реакция могла стать неотвратимой.
Согласно статье, опубликованной в январском номере «Бюллетеня ученых-ядерщиков», советский посол Анатолий Добрынин не выказал осведомленности о ядерной тревоге - или же обеспокоенности - на встрече с высокопоставленным американским дипломатом, состоявшейся спустя несколько дней после ее объявления.
