Верноподданные. Верность фюреру. Соучастники. Трусы, сентиментальные и безжалостные. Генрих Манн (Heinrich Mann) описал этот новый тип людей еще в 1914 году в своем романе «Верноподданый», тип, который видит в жесткости и порабощении┘ смысл жизни. Как его герой Дидерих Хеслинг (Diederich Hessling).
Здесь тоже свидетельствуется почтение фюреру: кайзеру. Кому же еще? Перед тем, как мы приступим к делу, говорит Хеслинг на брачном ложе, давай почтим его Величество, так как это дело все же имеет целью поставку хороших солдат.
Имел ли отношение к этому делу сам Гитлер (Hitler), остается неизвестным. Любопытные слуги в Оберзальцберге постоянно искали следы этого в постели. Напрасно. У фюрера нет личной жизни. Он также регулярно закрывается в спальной комнате.
Однажды приглашается кинозвезда Марианна Хоппе (Marianne Hoppe). Она любопытна и хочет знать, как Гитлер может так жить. Он показывает ей свою квартиру. И неожиданно, рассказывает она, открывает дверь в спальню. Спартанская обстановка. Железная кровать, стул, лампа без абажура. Ах, говорит она, как неуютно.
Жизнь Гитлера как человека пуста. У него нет ничего, пишет Себастьян Хаффнер (Sebastian Haffner), что придает достоинство: ни образования, ни профессии, ни любви или дружбы, ни брака, ни отцовства. Было несколько женщин. Он рассматривал их как побочное дело, эти женщины несчастны.
Очень умные люди, сказал однажды Гитлер Альберту Шпееру (Albert Speer), должны брать в жены примитивных, глупых женщин. Рядом молча стоит его спутница Ева Браун (Eva Braun).
У него для нее никогда не было времени. При этом она с 20 лет мечтает стать женой Гитлера. Но он занят избирательной кампанией и не звонит, хотя подарил ей телефон. Она вечно сидит перед телефоном и не осмеливается от него отойти. Потом начинает паниковать и стреляет себе в шею из отцовского пистолета. Пуля застревает рядом с сонной артерией. Это оказывает воздействие. Гитлер навещает ее, берет с собой в оперу. Но потом она снова битые три часа стоит перед отелем "Carlton", чтобы только издалека увидеть своего Адольфа.
Она скучает. Листает журналы мод, фотографирует, ведет дневник, пишет: хорошо, у него сейчас голова занята политическими проблемами. Правильно. Он заставил убить своего старого боевого друга Эрнста Рема (Ernst Roehm). Он вернул Рейху Саар. А австрийский канцлер Энгельберт Дольфус (Engelbert Dollfuss) тоже стоял на пути и должен был быть убит. А что же Ева Браун? Хочет себе собачку от фюрера, так как он слишком редко приходит к ней.
В конце мая 1935 года она совершает вторую попытку самоубийства. Покупает таблетки снотворного. Я твердо решила принять 35 штук, записывает она в дневник. Если бы он хотя бы позвонил. Он не звонит. Тогда она глотает их. Ее случайно спасает сестра.
Гитлера окружают женщины, склонные к суициду. Сам он тоже постоянно готов пойти на самоубийство. У него был характер некрофила, пишет психоаналитик Эрих Фромм (Erich Fromm), его притягивало, прежде всего, все, что гниет, разлагается, является болезненным. У него страсть расчленять живые взаимосвязи.
Возможно, что до 1933 года он любит Гели Раубаль (Geli Raubal) - красивого ядреного ребенка своей сводной сестры, находящегося под его присмотром. Но Гели любит его шофера, которому пишет: дядя Адольф пообещал, что мы будем, конечно, часто встречаться, в том числе и наедине. Какая он прелесть.
Но Гитлер совсем не прелесть. Он увольняет шофера и делает Гели своей постоянной спутницей. Ждет терпеливо в магазине, пока та не перемеряет все шляпки. А вечерами берет ее с собой посидеть за любимым столом в кафе "Heck". Потом безразличие. В 1931 году, когда ей было 23, Гели Раубаль стреляется из пистолета Гитлера. Посмертного письма нет.
Эта мрачная история, пишет Себастьян Хаффнер, как раз то, что ближе всего в жизни Гитлера напоминает большую любовь.
Печально заканчивает и Анита Митфорд (Unity Mitford) - английская валькирия фюрера. Она пламенная национал-социалистка. Из-за него аристократка покидает свой английский замок Тюдоров и переезжает в Мюнхен.
Великолепная женщина аппетитной комплекции. Привлекательная, белокурая. Кто же воплощает в себе прототип германской женщины, спрашивает Гитлер 9-го февраля 1935 года в «Отеле Бавария», где Анита подстерегает диктатора.
Это начало страстного почитания героя. Гитлер приглашает ее на чай. А Альберт Шпеер удивляется, сколь раскованно влюбленная героиня взирает сияющими глазами на фюрера.
3-го сентября 1939 года, спустя два дня после нападения Гитлера на Польшу, британский посол передает рейхсминистру Риббентропу (Ribbentrop) ноту, в которой говорится об объявлении войны. Это конец. Анита сует портрет Гитлера с автографом в конверт, прикладывает к этому партийный значок и прощальное письмо: она не может перенести факт начала войны между Англией и Германией. Затем верная немцам леди, которую до этого верные стражи Гитлера считали шпионкой, идет в Английский сад, садится на скамейку и стреляет себе в голову.
Выстрел не смертельный. Пуля застряла в голове. Гитлер навещает стрелявшую в больнице. Он приносит цветы и возвращает ей партийный значок. Она принимает дар и на его глазах проглатывает. Гофман (Hoffmann), обращается Гитлер к своему личному фотографу, я начинаю бояться.
Он не единственный. Генрих Гиммлер (Heinrich Himmler) тоже боится. Человек, являющийся хозяином всех концентрационных лагерей и поставивший цель уничтожить на Земле всех евреев, боится своей жены.
Генриетта фон Ширах (Genriette von Schirach) обрученная с руководителем молодежи Рейха, рассказывает за кофе у рейсхфюрера СС: я не знала ни одного другого мужчины, который бы до такой степени находился под башмаком у своей жены, как Генрих Гиммлер.
Он переполнен доброжелательностью, но чем милее он становится, тем хуже относится к нему Марга Гиммлер (Marga Himmler). Шеф СС был дома пустым местом, вынужден был всегда уступать. А его жена самым строгим голосом всегда говорит: Генрих! Никаких разговоров. Любое слово она подавляет злым взглядом. А по вечерам герой жениного башмака пьет слабый чай, настоенный на ромашке.
Когда Генриетта фон Ширах узнает, что у Гиммлера есть любовница, она удивляется, откуда у этого человека взялось мужество. Однажды приглашение побывать у этой любовницы получает Герда Борман (Gerda Bormann), приглашение к «зайчику» на говядину с овощами под соусом. Гиммлер распорядился обустроить ей квартиру, и теперь предстоит ее осмотреть. Герда в полном восторге рассказывает своему мужу, что все очень красиво и практично. Может быть, она имеет в виду абажуры из человеческой кожи? Или резные стулья из человеческих костей?
Склонна к страху и Лина Гейдрих (Lina Heydrich) - жена человека, которому поручено окончательно решить проблему евреев. Она обладает талантом организатора. Требовательна, холодна, невежлива. Нацистка, поддерживающая порядок. Если ожидается визит друга-садовода Гиммлера, она загодя выдергивает все сорняки.
Она гордится своим мужем, который называет себя главным мусорщиком немецкого Рейха. Общеизвестный антисемитизм помогает ему переделать ее мюнхенский дом в разведывательный центр. Даже ее постель, пишет она позднее, представляла собой крепость. Она может подделывать печати и документы. А когда дела у Третьего Рейха идут хорошо и когда председателя еврейской общины изгоняют из своего дома арапником ей становится особенно весело.
Но по-настоящему в раж Лина Гейдрих входит только после 1942 года, после убийства ее мужа в Праге. Богатая вдова оказалась в сказочном замке, которым раньше владели у евреи. Замок напичкан наворованной старинной мебелью, картинами и фарфором на 30 комнат. Тут нужна прислуга.
Ей дают заключенных из концентрационного лагеря: вскоре она делится со своим другом и покровителем Гиммлером грандиозными планами. Она хочет основать колонию рабов. Разрабатывает планы строительства деревянных школ, торговли скотом, возделывания винограда. Да, она все ему пошлет. Ах, рейхсфюрер, пишет она, полная счастья, я совсем потеряла голову.
Гитлеру такое вмешательство в политику нежелательно. Женщина для него - хранительница расы, обычаев, домашних добродетелей. Оружие женщины - поварешка, проповедовал он. И в нашей программе только один единственный пункт: ребенок.
Этот образ немецкой женщины жив до сих пор. Спутницы республиканцев правоэкстремистского толка становятся полностью на позиции Гитлера, делают ставку на верность, чистоту и порядок. В 90-е годы в одном из репортажей в издании "Brigitte" они проинформировали о следующем. Мы здесь для того, чтобы сделать жизнь для мужчины прекрасной. А их дети должны быть чистыми в расовом отношении. Они сидят у себя дома и вяжут во благо Четвертого Рейха.
