Уоррен Кристофер был государственным секретарем США в период 1993-1997 гг.
Лос-Анджелес, 31 декабря 2002 года. Внезапное возобновление Северной Кореей ее ядерной программы в сочетании с непрекращающейся угрозой международного терроризма являет неопровержимые доводы в пользу того, чтобы президент США Джордж Буш-младший (George W. Bush) отказался от своей одержимости идеей нападения на Ирак и пересмотрел приоритетные задачи своей администрации.
Тот факт, что Северная Корея возобновила работу своего завода по переработке плутония в Йонбене (Yongbyon), позволяет ей в 6-месячный срок произвести достаточно ядерного материала оружейного качества, чтобы изготовить несколько ядерных бомб. Сравните это с Ираком. Северная Корея не только значительно опережает его в сроках создания ядерного оружия, но, имея в своем распоряжении ракеты большей дальности стрельбы, она обладает более значительными возможностями по доставке этого оружия к целям.
Любой вариант действий в данной ситуации - включая и предлагаемое администрацией США "структурированное сдерживание" - чреват опасными и потенциально разрушительными последствиями. Поскольку я принимал участие в переговорах, результатом которых стало ныне нарушенное основополагающее соглашение с Северной Кореей от 1994 года, я убежден, что нынешний кризис требует продолжительного внимания высших чиновников правительства США, включая президента. Важно помнить о том, что для урегулирования северокорейского кризиса необходима длительная дипломатическая работа с Китаем, Южной Кореей и с другими странами региона. Все это потребует времени, энергии и внимания.
Далее, есть еще война с терроризмом. По всему миру продолжаются смертоносные вылазки террористов, которые сеют ужас и разрушения в таких удаленных друг от друга местах, как Индонезия, Кения, Иордания и Йемен, где вчера террорист убил троих американских миссионеров. Здесь, у себя дома, мы остаемся сильно уязвимыми от нападений террористов и, к сожалению, не готовы к тому, чтобы справляться с последствиями таких нападений. Мы не можем отложить решение этого вопроса на потом.
Во внешней политике Вашингтон хронически не способен справляться более чем с одним кризисом сразу. Как заместитель государственного секретаря в администрации Картера (Carter), я помогал договариваться об освобождении 52 американцев, которых удерживали в заложниках в посольстве США в Иране. Я сегодня вспоминаю, как этот сравнительно ограниченный по масштабам кризис на 14 месяцев отодвинул на задний план все прочие вопросы, включая и советское вторжение в Афганистан. Равным образом в первые годы администрации Клинтона (Clinton) наша сосредоточенность на Боснии и Гаити, быть может, отвлекла наше внимание от убийств в Руанде.
В то время как министр обороны США Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld), возможно, прав, говоря, что наши военные могут вести две войны одновременно, мой опыт подсказывает мне, что мы не можем начинать войну против Ирака и при этом сохранять необходимый политический фокус на Северной Корее и международном терроризме.
Всякий, кто работал в высших эшелонах нашей администрации, знает, как трудно бывает привлечь внимание Белого дома (резиденция президента США в Вашингтоне - прим. пер.) к чему-то иному, чем вопрос дня. Например, израильско-палестинский конфликт - крупный кризис по любым меркам - сегодня, кажется, перепоручен помощнику государственного секретаря США. Точно так же Афганистан, который снова угрожает стать убежищем террористов, кажется, получает меньше внимания, чем он заслуживает.
Возглавляемая Соединенными Штатами атака на Ирак отодвинет в тень все прочие вопросы внешней политики, по меньшей мере, на год. В первые месяцы можно ожидать, что средства массовой информации (СМИ) станут публиковать пространные репортажи из района боевых действий, характеризующиеся односторонней направленностью освещения событий. Даже если оптимистичные предсказания быстрой победы окажутся точными, мы в таком случае сами окунемся с головой в вопросы оккупации Ирака и принуждения к демократии фракционных элементов этой страны.
Если только наш президент не имеет разведывательной информации о возможностях Ирака, которой он не поделился и на которую даже не намекнул в ходе своих публичных выступлений, тогда угрозы, исходящие от Северной Кореи и от международного терроризма, более насущны, чем те, которые исходят от Ирака. Не приходится сомневаться в том, что мир жил бы лучше без правящего в Багдаде Саддама Хусейна (Saddam Hussein), но мы должны признать, что усилия по его свержению прямо сейчас вполне могут отвлечь нас от более серьезных угроз.
Сейчас в Ираке действует гораздо более сильный режим инспекций, чем был несколько месяцев назад, и было бы сообразно нашим обязательствам перед Организацией Объединенных Наций (ООН), равно как и полезно для наших отношений с союзниками позволить этой деятельности развиваться естественным путем. Нынешняя неясная картина возможностей и намерений Ирака, быть может, станет гораздо яснее после того, как в течение длительного периода будут проводиться регулярные и внезапные проверки и опросы иракских ученых.
При нашей конституционной системе президент имеет преобладающие полномочия в установлении приоритетов внешней политики - усиленные в случае с Ираком решениями конгресса США. Тем не менее решение начать войну, особенно превентивную войну, требует более широкого видения, чем тот единственный вопрос, возможен ли и вероятен ли благоприятный исход. Прежде чем президент Буш-младший даст сигнал к атаке на Ирак, ему следует по-новому, более широко взглянуть на вопрос, а будет ли подобная война в данный момент наиболее приоритетной для Америки. В свете недавних событий отказ пересмотреть этот вопрос стал бы отражением такого уровня уверенности в правоте нынешнего курса, который ничем не обоснован и не благоразумен.
