3 января 2003 года. Вчера Владимир Путин отправился в Магнитогорск покататься на лыжах, но это не помешало самому популярному в России телеканалу ОРТ сделать его приезд на Урал ведущей темой вечерних новостей. Эта передача не была какой-то аномалией.
Неважно, куда отправляется российский президент - даже если это всего лишь его кабинет в Кремле - камеры ОРТ всегда присутствуют среди тех, кто преданно освещает жизнь президента. С одной стороны, это напоминает отношение к руководству страны, распространенное в советские времена, с другой стороны, - резко контрастирует с более агрессивным освещением новостей на протяжении большей части 1990-х годов, когда телеканал ОРТ контролировал Борис Березовский, политик и бизнесмен, ныне находящийся в ссылке.
Спустя 3 года после того, как г-н Путин был назначен премьер-министром и начал свое продвижение к президентству, в преддверии выборов, которые должны состояться в следующие 12 месяцев, российские средства массовой информации (СМИ) испытывают трансформацию, которая не особенно благоприятна для свободы слова. Несколько недель назад президент наложил вето на новый законопроект, который должен был жестко ограничить освещение террористической деятельности после захвата московского театра в октябре. Однако представляется вероятным, что будет принят пересмотренный вариант этого законопроекта.
В то время как российские СМИ остаются куда более смелыми и критичными, чем при коммунизме, развитию свободы СМИ препятствуют сигналы из Кремля и рефлексы журналистов. Результатом является торможение более сильного сдвига в направлении демократии в западном стиле. "Это удивительно, как быстро были позабыты достижения ельцинской эры", - с сожалением отмечает одно вещательное СМИ.
Первые предупредительные выстрелы были сделаны г-ном Путиным после трагедии с подводной лодкой "Курск" в августе 2000 года, когда он выступил с критикой освещения в СМИ неудачной спасательной операции ВМФ и собственного решения продолжить отпуск на Черном море. Через несколько месяцев после этого г-н Березовский под воздействием угроз в сочетании с судебным преследованием был принужден продать свою долю акций ОРТ и утратил контроль также над конкурирующим телеканалом ТВ-6. Владимир Гусинский, его соперник, потерял контроль над своей империей "Медиа-Мост", в которую входили влиятельная ежедневная газета "Сегодня" и еженедельный журнал "Итоги", а также телевизионная сеть НТВ. Оба этих человека бежали заграницу.
Ни один из двух вышеназванных владельцев СМИ не мог похвастаться тем, что поддерживает независимые или объективные СМИ. Они использовали свои СМИ в собственных политических и коммерческих интересах. Но они также - главным образом это касается г-на Гусинского - создали новый уровень профессионализма, обеспечили диверсификацию собственников и создали возможности для высказывания критических мнений.
"Путин в целом не меняет своих взглядов, высказанных 2 года назад, - говорит Алексей Венедиктов, глава радиостанции "Эхо Москвы", еще одной части империи г-на Гусинского, которая пока что сохраняет шаткую независимость. - Он рассматривает СМИ как чьи-то инструменты. Он смотрит на них как на индустрию, а не как на общественный институт".
Кремль проводит регулярные встречи с редакторами российских СМИ, в чем кое-кто усматривает стремление расположить их к себе. Г-н Венедиктов говорит, что при г-не Путине было принято 147 законов, где имелись касающиеся СМИ положения. "Даже новый закон об использовании русского языка означает, по крайней мере, в теории, что, если диктор неправильно произносит слово, станцию можно отключить от эфира", - отмечает он.
Олег Панфилов, директор Центра экстремальной журналистики, который осуществляет мониторинг СМИ, говорит: "За два с половиной года президентства Владимира Путина было заведено больше уголовных дел против журналистов, чем за весь период 1990-х годов при Борисе Ельцине". Результатом этого явилось возрождение чувства журналистской самоцензуры. Это находит отражение в приглушенном освещении в СМИ конфликта в мятежной Республике Чечня, который почти ежедневно сопровождается новыми жертвами, но редко попадает на первые полосы газет или в передачи вечерних новостей. Алексей Симонов, глава Фонда защиты гласности, говорит: "Идея самоцензуры давно существует в России. Мы считали, что страж в голове каждого журналиста оставил свой пост и ушел. И вот теперь мы узнаем, что он просто дремал, а сейчас начинает просыпаться".
Владимир Гуревич, редактор газеты "Время Новостей", говорит: "Угроза закрытия сделала редакторов более осторожными. Но при этом он добавляет, отражая широко распространенное мнение, что часть СМИ по-прежнему пользуется значительной свободой, которая позволила им во время кризиса с захватом заложников в московском театре в стремлении к сенсациям показывать малопривлекательные телевизионные кадры трупов и печатать "безответственные" репортажи.
Г-н Венедиктов признает, что на своей радиостанции он ввел определенную самоцензуру. Он говорит, что в ходе опроса общественного мнения после захвата заложников в театре большинство его слушателей - которые в большей мере ориентированы на Запад и образованы, чем среднестатистический слушатель - поддержали ограничения на гражданские свободы в борьбе против терроризма.
Народ России, быть может, выиграл бы от более критического освещения событий в СМИ в предстоящий политический сезон, но представляется маловероятным, что он выскажет свою поддержку мятежным журналистам. Г-н Путин, быть может, выиграет в краткосрочной перспективе. Но в конечном итоге неизбежно проиграет российская общественность.
