Хозяева над деньгами России могут считать себя утешенными. Цена на сырую нефть снижаться не будет. Это означает, что в обозримом будущем она будет составлять, скорее, 30, а не 25 долларов США за баррель, а в случае войны даже значительно больше. Эту весть Москве передали представители США, а именно, в связи с иракской проблемой. Контролируемое ими после Саддама правительство - а другого правительства не может и быть, - в частности, не будет наводнять мировой рынок до бесстыдства дешевой нефтью. Это для стран-импортеров, таких, как Германия или Япония, новость плохая, так как будет нанесен удар по их бюджетам, в России же она вызывает радость: нефть и газ являются важнейшими источниками валюты.
Может случиться так, что неофициальные заверения являются циничной игрой, которая должна заманить представителей Владимира Путина в антитеррористическую команду (капитан команды - Джордж Буш (George Bush). Одну наживку, а именно, обещание гарантий со стороны США учитывать его интересы в послевоенный период, несколько месяцев назад уже заглотил российский концерн «Лукойл». После этого Багдад расторг договоры с «Лукойлом» и порвал дружбу с Москвой.
Однако против того, что Ирак под режиссурой США подпортит цены массированной добычей нефти, помимо политических мотивов говорит также положение вещей: прямо с сегодняшнего утра вентили не откроешь. Это не так легко, как в случае с ближневосточным производителем номер один - Саудовской Аравией. Саудовские нефтефеодалы в принципе готовы вместе с другими государствами-членами ОПЕК позаботится о компенсации, если, например, с рынка на несколько недель исчезнет из-за внутренних классовых боев Венесуэла - главный поставщик США. Но покушаться на цены они ни в коей мере не станут, пока имеют хоть какое-то влияние - а они супервлиятельны.
Возникает вопрос: как долго? Режим - полубольной, почти не способный управлять страной король и два враждующих между собой 70-летних принца с разными с правовой точки зрения правами на наследование - не так стабилен, как кажется. Три совершенно разных течения недовольства формируют постепенно оппозицию: это реформаторы, которых сокращенно, наверняка к их неудовольствию, можно было бы называть «западниками»; гастарбайтеры из других арабских государств, могущие работать, но не имеющие гражданских прав; исламисты, которым коррупция власть имущих и затянувшееся присутствие (американских) неверных кажется предательством государственной ваххабистской религии. Нельзя считать неверным предположение, что они усилятся, если США действительно начнут войну против Ирака, а Ариэль Шарон (Ariel Scharon) продолжит военную кампанию против палестинцев. Американо-саудовский симбиоз мог бы от этого серьезно пострадать.
Но если больше нет абсолютной уверенности в том, что будущие хозяева необъятных энергетических ресурсов Земли будут всегда действовать в интересах глобального экономического порядка, то объявляется поиск альтернативы. Это, судя по всему, приводит в движение вашингтонских стратегов. Делать ставку на комплекс Россия-Каспийское море не позволяет им то, что московским правительством издалека не поруководишь, а соседи России на юге оставляют открытым вариант нового сближения с государством, из которого они вышли. Они до сих пор в значительной мере зависят от российской транспортной инфраструктуры. Остается страна, имеющая вторые в мире по объемам резервы: Ирак. При условии соответствующих инвестиций - на это потребуется время - можно будет потихоньку взять на себя роль, которую сегодня играют господа из Саудовской Аравии: роль регулятора цен в границах, обусловленных рынком. Затем желательно контролируемое Вашингтоном правительство в Багдаде, каким себе его представляют США. Поэтому в первую очередь должна быть свергнута диктатура Саддама Хусейна. Аргументы, связанные с предполагаемым наличием оружия массового уничтожения, скорее, дело вторичное, как бы они не преобладали в риторике, все остальное ничто иное, как дымовая завеса.
Исламистскому соблазну в традиционно светском Ираке, наверняка, не поддался бы ни один преемник Хусейна, исламизм там мог бы появиться как результат американской войны, как реакция сопротивления. В пользу этого говорит немногое. Есть больше признаков возможности патриотическо-националистического сопротивления, которое можно было бы смягчить реализацией экономических и социальных программ. Как это происходит, продемонстрировал парадоксальным образом Саддам Хусейн в первое десятилетие своего правления, когда Ирак находился на пути к тому, чтобы стать, в частности, крайне диктаторским государством, но казался образцовым в социальном отношении. Только надо задастся вопросом, а хватит ли для этого коллаборационистов.
Эпоха после Саддама Хусейна: это означает войну. Он еще поднимет цену на нефть. Для столь мощных в экономическом плане США это не станет головной болью. Но для Европы и в еще большей степени Японии это будет болезненно.
