Несколько недель Евгений является министром труда. До этого он был смотрителем в зоопарке. Стремительный взлет. Но и работы много. Из дня в день, с утра до позднего вечера. Иногда ему приходится трудно. В такие дни, как сегодня, когда заложило горло и течет из носа, ему лучше было бы остаться в постели. Но он все же встает и, прежде чем распределять работу в саду, составляет на кухне меню. В конце концов, работа должна быть сделана. «Но кто, - спрашивает Евгений, - должен ее выполнять, если болен даже министр труда?»
В новом доме Евгения царят строгие правила. Недавно, например, Евгений заговорил с Андреасом в присутствии других клиентов по-русски. Это запрещено и наказывается замечанием. Но оба 24-летних мужчины почти с детскими чертами лица рады дисциплине в клинике для наркоманов. Они понимают, что учреждение в Таунусе, может быть, их последняя надежда. Последний шанс освободиться от героиновой зависимости и не провести ближайшие годы в тюрьме. Последний шанс на лучшую жизнь в Германии.
Евгений и Андреас относятся к группе восточных переселенцев, в народе их называют «русскими немцами». Оба приехали из Казахстана. До восьмидесятых годов поздние переселенцы считались в Германии спокойными и трудолюбивыми людьми, с их интеграцией в общество не было никаких проблем. Со времени массового притока переселенцев после распада Советского Союза в начале девяностых годов все стало иначе. В статистике, связанной с наркоманией, восточные переселенцы с учетом их доли в общей численности населения занимают непропорционально высокое место.
В частности, в 2002 году, как и в предшествовавшие годы, число поздних переселенцев сократилось по сравнению с предыдущим на 7 000, составив 91 500 человек. Но только 22 процента вновь прибывших знает немецкий язык, в 1993 году этот показатель еще составлял 74 процента.
Проблема долгое время игнорировалась, и вот теперь политики открыто заговорили о неудавшейся интеграции в силу недостатка языковых знаний. Вариантов решения проблемы мало, новый закон о миграции, который предусматривает создание в будущем более высоких барьеров в форме более жесткого языкового теста, пока еще не принят. Даже уполномоченный по вопросам миграции правительства Германии Йохен Вельт (Jochen Welt) открыто признает в одном из своих телевизионных интервью свою беспомощность: «Мы можем работать в этом направлении, но реальность такова, что люди уже здесь, мы не можем отправить их назад домой». Дети и молодежь наше будущее. Поэтому группа молодых переселенцев беспокоит федеральное правительство особенно.
«Домой» Евгений тоже совсем не хочет, во всяком случае, в Караганду, город в центральной части Казахстана, насчитывающий 600 000 жителей. Дома Евгений учил только русский язык, немецкие традиции поддерживала только мать со своими родителями. «Я чувствовал себя казахом». Несмотря на это, для своих школьных товарищей он был всегда «немцем».
Мать заранее стала хлопотать о выезде. Евгению и его брату, который старше на пять лет, она говорила: «В Германии все будет хорошо». Сама она знала страну только по письмам и посылкам с подарками и сладостями, которые ей регулярно присылали из Саара родственники. Среди казахских немцев, рассказывает Евгений, имели тогда обыкновение говорить: «В Германии так чисто, что ты можешь сидеть на дороге в белых джинсах». Соответственно большой была радость, когда в 1993 году в дом пришло письмо с разрешением на выезд. «Нас всех разбирало любопытство». Семья продала мебель и старый «Москвич» и отправилась в путь на Запад.
Первым пунктом на пути в обетованную страну является Федеральный пункт по приему поздних переселенцев в Хамме. «Нам повезло, - сообщает Евгений, - нам дали свою собственную комнату». Спустя две недели, - переезд в Саар, где проживает семья матери. Четыре человека получают комнату в общежитии для русских немцев. Кухня и ванна приходится здесь на несколько семей. Мать чувствует, наконец, что находится у цели. Она завязывает первые знакомства и ищет работу. Отец, работавший в Казахстане инженером по подземным сооружениям, почти не выходит из кухни, если не считать ежедневные занятия по языку. Он начинает пить. У родителей начинается разлад. Позднее брак распадается.
