24 января 2003 года. Работа защитников окружающей среды в России никогда не была простой. Есть достаточно много опасностей, о которых они должны сообщать: потенциально смертоносные останки советского военного арсенала все еще не убраны, а военные зоны все еще засорены ржавеющими атомными кораблями и радиоактивными отходами. Однако любой российский гражданин, которому хватает смелости - или безрассудства - чтобы подвергнуть испытанию свое новоприобретенное право на свободу слова, сообщая об этих проблемах в средствах массовой информации (СМИ), рискует обозлить наиболее скрытную и консервативную часть российского истеблишмента, содружество сотрудников спецслужб и военных.
Одной из жертв является Григорий Пасько, военно-морской журналист, который провел последние 7 лет - то есть большую часть своего четвертого десятка лет жизни - в судах и тюрьмах за то, что передал японским телевизионным репортерам видеозапись, где моряки Военно-Морского Флота России сбрасывают в море радиоактивные отходы. С 1997 года, когда он был арестован Федеральной службой безопасности России (наследницей советского Комитета государственной безопасности), он пытается оправдаться от обвинения в шпионаже. Сообщения г-на Пасько о состоянии окружающей среды были хорошо известны, а потому это обвинение многие считают попыткой заткнуть ему рот. Его защита - что информация уже была доступна общественности - не сработала. В 2001 году его посадили в тюрьму. Однако он был настолько предан принципу свободы слова, что в прошлом году отказался от президентского помилования, что для него, должно быть, было соблазнительным предложением.
Вчера это человек принципов вышел на свободу, отсидев всего две трети срока. Российское государство не хочет признать его невиновность. Его просто досрочно освободили под подписку о невыезде, потому что он безупречно себя вел в заключении. Последние 16 месяцев своего срока он проведет дома, под надзором милиции. Его досрочное освобождение обозлило российских прокуроров, которых самому генеральному прокурору России пришлось удерживать от внесения протеста на досрочное освобождение г-на Пасько.
Г-н Пасько, вместе с правозащитными группами в России и за рубежом, которые выступали в его защиту, удовлетворен тем, что его выпустили на свободу. Но этот журналист, которому сейчас 40 лет, по-прежнему полон решимости бороться в судах за отмену приговора и тем самым за возвращение себе доброго имени. Только когда о невиновности г-на Пасько будет объявлено публично, без всяких там экивоков, можно будет говорить, что свобода слова в самом деле защищена.
Тем не менее, его освобождение - а также и освобождение в сентябре 2001 года Александра Никитина, другого защитника окружающей среды, который многие годы боролся против обусловленных политическими соображениями обвинений в измене родине - является шагом в правильном направлении. Оно отражает растущую в России стабильность и уверенность в своих молодых демократических институтах.
Наряду с ускоряющимся процессом сотрудничества Москвы с Западом в деле снижения угроз от ядерного, химического и биологического оружия, освобождение г-на Пасько дает основания для надежды, что очистка страны вскоре станет общим делом для защитников окружающей среды и для представителей истеблишмента.
