После попытки убедить Тони Блэра в том, что «война в Ираке будет наихудшим из возможных решений», Жак Ширак в понедельник встретится с главой другого государства. Главу этого государства не тревожит враждебное отношение общественности к войне с Ираком, как премьер-министра Великобритании: на минувшей неделе лишь 400 москвичей приняли участие в акции протеста против войны в Ираке, а из 350000 россиян, проживающих зимой в неотапливаемых квартирах, никто не вышел на улицу, чтобы таким образом выплеснуть свой гнев. Получается, что у Владимира Путина развязаны руки, и он может выбирать политику, которую затем будет проводить в жизнь.
Однако это всего лишь видимость. Журнал «The Economist» недавно сравнил Владимира Путина с медведем, пытающимся сохранить равновесие при передвижении по канату. Так перед лицом иракского кризиса Путин не так уж и свободен, как может показаться на первый взгляд. Будучи вынужденным считаться с олигархами, отстаивающими свои интересы в закулисной борьбе, он маневрирует между их интересами и делает противоречивые заявления. Сначала он выражает поддержку контрактам, заключенным с Ираком, а уже на следующий день угрожает Багдаду репрессивными мерами, если тот будет препятствовать деятельности инспекторов ООН.
Российские нефтяники, интересы которых достаточно широко, хотя и ненадежно, представлены в Ираке, продают 70% иракской нефти в рамках договора, позволяющего Багдаду импортировать медикаменты и продовольствие. Кроме того, Багдад еще с советских времен должен России 8 млрд. долларов за поставки оружия, а предвоенные обещания американской стороны учесть российские интересы в Ираке выглядят ненадежными.
Путин знает о враждебности россиян по отношению к США, обвиняющих эту страну в том, что она стала вдохновителем реформ, приведших к их обнищанию. Он старается не подливать масла в огонь и открыто не критикует стратегию Соединенных Штатов. При этом Владимир Путин не может не брать в расчет позиции Германии, в которой он проработал в течение 10 лет. Германия и по сей день остается привилегированным союзником России, а Герхард Шредер первым открыто высказался против войны в Ираке.
Путин знает, что будущее Европы и ее способность сопротивляться гегемонии США зависят не от России или небольших посткоммунистических стран, а от сотрудничества между Францией и Германией. Посткоммунистические страны, которые Дональд Рамсфелд и идеологи американской политики мечтают превратить в противовес так называемой «Старой Европе», зависят от уступок этой самой «Старой Европы», ввиду их заинтересованности во вступлении в Европейский Союз. Неосторожное решение Польши, Чехии и Венгрии, трех стран, во главе которых стоят коммунисты, подписать письмо в поддержку позиции Вашингтона чревато серьезными последствиями. А это, вне всякого сомнения не может не осознавать Путин...
