Автор был советником по национальной безопасности при президенте Джимми Картере (Jimmy Carter)
19 февраля 2003 года. Немногим более года назад Америка купалась в международной солидарности, которая была вызвана к жизни преступлениями 11 сентября 2001 года; весь мир восхищался исключительно эффективной военной акцией США, которая позволила свергнуть режим талибов в Афганистане. Годом позже в мире остается, быть может, всего одна страна, в которой общественное мнение однозначно поддерживает предполагаемую войну США против Ирака.
По обе стороны Атлантики копится злоба, беспрецедентная в своем безобразии, и сегодня единству Организации Североатлантического договора (НАТО) угрожает реальная опасность. В то же самое время американцы, несмотря на то, что официальные власти заявляют об успехах кампании против терроризма, принимают срочные меры самозащиты от потенциальных терактов - что едва ли может быть охарактеризовано как стратегический успех кампании. Так что же пошло не так, и что еще можно предпринять в этой связи? Почему тот очевидный факт, что Ирак не выполняет резолюций Организации Объединенных Наций (ООН), вызывает так много споров?
Есть целый ряд причин, почему даже среди близких союзников наблюдается такой разлад, почему во всем мире общественность выступает против этой войны (даже в "новой Европе", не говоря уже о Великобритании) и почему у нас дома столько неопределенности.
Первая относится к тому, как впервые в ходе неуверенной кампании против терроризма возник иракский вопрос. Упор на "смену режима" с лета 2002 года и ранние признаки того, что Соединенные Штаты сами стремятся вступить в войну, породили подозрения, что последующее решение США заручиться согласием ООН на принудительное разоружение Ирака было, в сущности, уловкой, которая строилась на ожидании, что Саддам Хусейн (Saddam Hussein) окажется однозначно неповинующимся. Доверию к США не помогла привычка выдавать подозрения за бесспорные доказательства нарушений со стороны Ирака.
Кроме того, данное Соединенными Штатами определение своей "войне с терроризмом" многих за рубежом поразило как чрезмерно теологическое ("злодеи, которые ненавидят свободу") и не имеющее отношения ни к какому политическому контексту. Очевидное нежелание видеть связь между ближневосточными террористами и политическими проблемами Ближнего Востока разожгло подозрения, что Соединенные Штаты используют кампанию против терроризма в основном в политических и региональных целях.
Более того, все более визгливые, но не подтвержденные фактами заявления о наличии связей между Ираком и "Аль-Каидой" (al Qaeda) также породили вопрос, являются ли эти якобы существующие (или налаживаемые сейчас) связи главной причиной политики США или, во все большей мере, следствием этой политики.
Улучшению обстановки ни в коей мере не способствует очевидное, хотя и не заявленное одобрение президентом Джорджем Бушем-младшим (George W. Bush) идей израильского премьер-министра Ариэля Шарона (Ariel Sharon) в отношении того, как следует поступать с палестинцами и с регионом в целом. Европейская пресса более широко, чем американская, комментирует поразительное сходство между нынешней политикой США на Ближнем Востоке и рекомендациями, подготовленными в 1996 году группой американских сторонников израильской партии "Ликуд" (Likud Party) для тогдашнего премьер-министра Беньямина Нетаньяху (Binyamin Netanyahu).
То обстоятельство, что эти сторонники сегодня занимают влиятельные посты в администрации США, видится как основание того, что Соединенные Штаты хотят воевать против Ирака, готовы согласиться на подрыв начатого в Осло процесса примирения между Израилем и палестинцами и столь резко отвергают призывы европейцев к совместным американо-европейским инициативам по достижению мира между Израилем и палестинцами.
То, как Соединенные Штаты реагируют на высказываемые европейцами опасения в отношении войны против Ирака, создало впечатление, что некоторые руководители США путают НАТО с Организацией Варшавского договора (ОВД). Что еще хуже, радость в Вашингтоне по поводу европейского раскола в отношении к позиции США разжигает у европейцев склонность к теориям заговоров.
Не только высказываются подозрения, что Соединенные Штаты с радостью воспринимают раскол Европы, но также некоторые европейцы начинают верить, что Соединенные Штаты, главным образом под влиянием тех политиков, которые больше всего хотят войны, фактически планируют великое стратегическое переустройство союзов. Атлантический альянс якобы будет заменен коалицией неевропейских государств, таких, как Россия, Индия и Израиль, каждое из которых проявляет особую враждебность к различным частям мусульманского мира.
Наконец, существует оправданная озабоченность, что занятость Ираком - который в данный момент не представляет непосредственной угрозы глобальной безопасности - затушевывает необходимость отвечать на более серьезную и действительно насущную угрозу, которую представляет Северная Корея. Разногласия в ООН и трещины в Атлантическом альянсе из-за продолжения деятельности инспекторов ООН в Ираке не создают успокоительных прецедентов для того, чтобы можно было справиться с открытым неповиновением Северной Кореи.
Америка, которая решает действовать в основном самостоятельно в отношении Ирака, вполне может, между прочим, оказаться также в полном одиночестве, когда ей придется справляться с расходами и трудностями послевоенного периода, не говоря уже о широко распространенной и все более нарастающей враждебности за рубежом.
Ничто из вышесказанного не является аргументом в пользу того, чтобы позволить Ираку "сорваться с крючка". Действительно, быть может, придется применить силу, чтобы добиться поставленной цели разоружения Ирака. Но то, как и когда применяется эта сила, должно определяться в рамках более широкой стратегии, с учетом риска, что свержение режима Саддама Хусейна может быть куплено слишком высокой ценой для глобального лидерства Америки.
Таким образом, можно сделать несколько основополагающих заключений:
- Соединенным Штатам не следует заниматься полемикой по принципу "око - за око, зуб - за зуб" со своими самыми важными союзниками. Это столь же унизительно, как и разрушительно. Существует срочная потребность в том, чтобы на самом высоком уровне была подтверждена приоритетность Атлантического альянса как стержня мировой политики Америки.
- Соединенным Штатам следует признать, что поиски мира на Ближнем Востоке требуют как разоружения Ирака, так и активного возобновления мирного процесса между Израилем и палестинцами.
- Соединенным Штатам и другим обладающим правом вето в Совете Безопасности (СБ) ООН государствам следует навязать Ираку ряд специфических требований, определенных как можно более конкретно и реалистично, быть может, даже с точными сроками выполнения (то есть ультиматумов), чтобы на каждом важном этапе членам СБ было легче достигать согласия в отношении соблюдения или несоблюдения Ираком этих требований.
- Соединенные Штаты должны выразить свою готовность предоставить инспекторам ООН по вооружениям для проведения проверки еще несколько месяцев, которые нужны им, чтобы более точно установить, соблюдает ли Ирак требования или сознательно уклоняется от их соблюдения. Тот аргумент, что развертывание группировки вооруженных сил США (в зоне Персидского залива - прим. пер.) делает необходимой быстрое начало войны, попросту не заслуживает доверия: вспомним, что сотни тысяч готовых к войне американских солдат многие десятилетия находились в Европе, а сегодня возможности США по быстрому развертыванию своих войск стали выше, чем когда-либо прежде.
- Последовательное выполнение (Ираком требований СБ ООН - прим. пер.) потребует, чтобы Соединенные Штаты согласились с тем, что конечной целью является разоружение; всякое невыполнение на любом промежуточном этапе означало бы одобренную ООН войну, которая принесет с собой смену режима.
