Г-н Немцов является одним из лидеров либерального Союза Правых Сил (СПС), а г-н Карамурза - представителем СПС в Лондоне
25 февраля 2003 года. Несмотря на то, что Россия на прошлой неделе напомнила Соединенным Штатам, что все еще может использовать свое право вето в Совете Безопасности (СБ) Организации Объединенных Наций (ООН), чтобы воспрепятствовать военной акции против Ирака, позиция Москвы в целом является более примирительной, чем та, которую занял Париж. Это может показаться удивительным, принимая во внимание тот факт, что Россия на протяжении длительного времени поддерживает Багдад, а также и то, что в 1999 году она выступила против военной интервенции ООН и Организации Североатлантического договора (НАТО) в Сербии.
Однако существует простое объяснение. Если отношения России с Сербией характеризуются давнишним чувством этнической, религиозной и культурной общности, а также преследованием геополитических интересов на Балканах, то отношение России к Ираку является прагматичным. Если быть более точным, ее интересы являются экономическими. Признав эти интересы законными и ясно дав понять, что их продвижению может способствовать устранение от власти диктаторского режима в Багдаде, англо-американская коалиция могла бы заручиться поддержкой со стороны России.
Первый и, пожалуй, самый простой вопрос, который необходимо решить, это иракский долг России, составляющий 8 млрд. долл. США. Нет необходимости говорить, что Москва хочет, чтобы этот долг был ей возвращен, однако о выплате долга не может быть и речи, пока действует режим санкций ООН. Есть, однако, другой путь: американо-английская коалиция могла бы признать иностранные долги Ирака и гарантировать их выплату пост-саддамовским режимом.
Второй вопрос для Кремля - это интересы российского бизнеса. Поскольку инфраструктура Ирака в основном построена россиянами, естественно ожидать, что российские бизнесмены заинтересованы в ее обновлении и восстановлении. Более важна для российского бизнеса нефть. С конца 1990-х годов российские компании подписали с иракским государством с десяток контрактов, которые могли бы давать годовую прибыль в сумме 600 млн. долл. США. Однако все эти контракты остаются замороженными в результате режима санкций ООН.
Москва совершенно очевидно заинтересована в открытии иракской экономики - с Саддамом Хусейном (Saddam Hussein) или без него - при условии, что обязательства Ирака по отношению к российским бизнесменам будут уважаться. Как известно, в последние недели правящий в Багдаде режим заметно отходит от своих обязательств.
Наконец, последний вопрос более сложен. Доходы российского бюджета в большой мере зависят от экспорта нефти. При нынешней мировой цене на нефть, составляющей около 32 долл. США за баррель (1 американский баррель для нефтепродуктов = 158,75-158,98 л), в стране наблюдается период экономического роста. Но, если в результате притока на мировые рынки иракской сырой нефти цена на нее резко упадет, России придется трудно с выполнением ее бюджетных обязательств в сфере образования, здравоохранения, обороны и пенсий, а также с обслуживанием ее внешних долгов. Последний длительный период низких мировых цен на нефть, с января по август 1998 года (когда средняя цена составляла 15,3 долл. США за баррель), привел Россию к финансовому краху.
Разумеется, западные столицы не могут гарантировать цену на нефть. Однако западным лидерам следует признать, что данный вопрос имеет большую важность для России, и найти реалистичные пути, чтобы попытаться развеять страхи Москвы, опасающейся внезапного и значительного падения цен на нефть.
Если американцы и англичане сумеют убедить Москву, что будущий режим в Ираке не станет пагубным для российских экономических интересов, у них появятся большие шансы на завоевание поддержки российской стороны. В любом случае это было бы куда лучше, чем пытаться "откупиться от Кремля чеком с непроставленной суммой по вопросу Чечни". Сделка подобного рода привела бы к обострению обстановки в регионе и усилила бы и без того тревожные авторитарные тенденции в нынешнем российском руководстве.
Смена режима в Ирака сегодня представляется неизбежной. Мало кто станет сожалеть о конце одного из самых жестоких тоталитарных режимов в истории. Однако следует сказать слово предостережения по поводу будущих политических структур Ирака. Поскольку главными приоритетами Запада в зоне Персидского залива являются стабильность и предсказуемость, меньше всего постсаддамовскому Ираку нужна марионеточная администрация, которую ей навяжет Вашингтон. Режим, который не сумеет заслужить уважения разобщенных народов Ирака, может оказаться опасно нестабильным.
К сожалению, по причине тиранической натуры режима г-на Хусейна внутри Ирака нет политических диссидентов, которых можно было бы рассматривать как будущих руководителей страны. Единственная жизнеспособная опция - это добиваться взаимопонимания с более "умеренными" голосами в нынешнем режиме, каким бы сомнительным в моральном плане это ни казалось.
Доносящиеся из дипломатических коридоров Москвы шумы заставляют думать, что молчаливое согласие Москвы (на интервенцию в Ираке - прим. пер.) в данное время может быть получено. Если Вашингтону удастся убедить Кремль, что иракский долг России будет выплачен, и что ее контракты будут уважаться стабильным пост-саддамовским режимом Ирака, Россия едва ли встанет у Америки на пути.
