Как и большинство других стран мира, Россия не желает приближающейся войны. Кремль считает Саддама Хусейна (Saddam Hussein) сдерживаемой, не представляющей неминуемой опасности угрозой. Россия не хочет, чтобы возник прецедент "смены режима" как политики, применяемой Соединенными Штатами или какой-либо другой державой. Она опасается ответной реакции мусульманских стран, расположенных вдоль южных границ, а также своих собственных мусульман, составляющих около 10 процентов населения. Кроме того, сложившаяся напряженная ситуация позволяет российским нефтяным компаниям получать неожиданные прибыли в связи с глобальным ростом цен на нефть. Однако эти прибыли могут исчезнуть, если после войны иракская нефть заполнит мировые рынки.
Итак, сделает ли президент Владимир Путин все, что в его власти, для предотвращения войны? Нет. Путин знает, что бывшая сверхдержава Россия не сможет удержать администрацию Буша (Bush) от нападения на Ирак и устранения Саддама. Сделав ставку на всеобъемлющее стратегическое партнерство с Америкой, которое он считает ключом к экономической и политической интеграции России с Западом, Путин вряд ли позволит стать Ираку причиной раздора.
Дело обстоит именно так, несмотря даже на то, что Россия поддерживает французско-немецкое предложение о предоставлении инспекторам ООН еще четырех месяцев для проверки страны. Хотя Россия, возможно, не будет голосовать за принятие новой резолюции Совета Безопасности ООН, разрешающей применение силы против Ирака, использование ею права вето также маловероятно. "Россия, возможно, является ключевым членом Совета Безопасности для нас", - говорит бывший советник по национальной безопасности Сэмюель Бергер (Samuel Berger). Но, как бы то ни было, сейчас Россия является одним из основателей коалиции смирившихся.
Если вы думаете, что смирение является простой ролью, то посмотрите на дипломатические танцы, исполняемые президентом Путиным. Он не торгуется, как Турция, за большие объемы экономической помощи. Вместо этого его стратегией является недопущение ущерба. Он открыто заявляет о своем несогласии с политикой Буша в отношении Ирака - и тем самым ослабляет критику в свой адрес со стороны антивоенных кругов как на родине, так и в Европе и на Ближнем Востоке. Одновременно он пытается защитить интересы России в послевоенном Ираке.
Эта политика является сложным сочетанием открытого и тайного маневрирования, которое может показаться лицемерным - и которое может вызвать недовольство Вашингтона. Однако до сих пор он добивался успеха. С одной стороны, открытая поддержка Путиным Франции и Германии, которые требуют предоставления дополнительного времени инспекторам ООН, отличает его от премьер-министра Великобритании Тони Блэра (Tony Blair). Путин не хочет, чтобы критики называли его, как Блэра, пуделем на поводке у Буша. Путин опасается, что на предстоящих в конце этого года парламентских выборах его партия "Единая Россия" может недополучить голосов, если его позиция по Ираку будет слишком совпадать с американской. Это является одной из причин, по которым Путин недавно отправил бывшего премьер-министра Евгения Примакова в Багдад, чтобы склонить Саддама к сотрудничеству с ООН. Этот визит показал коммунистам, с которыми Примаков тесно связан, что Путин делает все для предотвращения войны.
Однако Путин остается открытым и для Вашингтона. Глава администрации Александр Волошин и доверенный эмиссар Михаил Маргелов, являющийся председателем комитета по международным делам верхней палаты российского парламента, посетили на прошлой неделе Вашингтон, для проведения консультаций по Ираку с американскими политиками. Для Маргелова поездка стала частью трехсторонних переговоров между Вашингтоном, Москвой и Лондоном по ключевым вопросам послевоенного устройства Ирака. "Мы должны обсудить структуру общества и власти, которую международное сообщество хочет установить в Ираке после войны", - говорит Маргелов.
Кремль также дает понять, что он ожидает, что будущий американский оккупационный режим - и любое будущее иракское правительство - будут учитывать экономические интересы России в Ираке. Крупнейшая нефтяная компания России "Лукойл" ранее заключила сделку стоимостью 3,5 миллиарда долларов США на разработку одного из самых больших нефтяных месторождений в Ираке - и российская сторона утверждает, что, хотя контракт был подписан с Саддамом, он останется в силе и после смены режима. Ирак также должен России 8 миллиардов долларов с советских времен, которые, как надеется Кремль, будут возвращены.
На нынешний момент, по словам российских и американских чиновников, Москва и Вашингтон не предпринимают попыток достигнуть договоренностей по тому или иному вопросу. Отчасти это происходит потому, что американцы не хотят, чтобы это выглядело как раздел послевоенного Ирака. Как бы то ни было, Вашингтон уверяет, что понимает всю важность этих вопросов для Путина. Относительно опасений Москвы по поводу возможного снижения цен на нефть из-за роста экспорта иракской нефти после войны чиновники администрации Буша говорят, что они разделяют идею ценовой стабильности на энергетических рынках. "Мы сказали русским, что мы готовы принять их интересы во внимание", - рассказал высокопоставленный представитель администрации Буша.
Когда закончатся боевые действия, Путин будет надеяться на благосклонное к нему отношение со стороны Буша, с которым он установил близкие взаимоотношения, пережившие даже выход Вашингтона из Договора по противоракетной обороне в прошлом году. Буш не обиделся на критику Путиным его иракской политики - в то время как высокомерно отреагировал на возражения Франции и Германии. На самом деле, кажется, что Буш понимает логику Путина. И, если Путину повезет, то его политика предотвращения ущерба для своей страны может сработать.
