Принятое по настоянию Государственного Департамента решение Вашингтона выпросить у ООН разрешение разоружить Саддама Хусейна (Saddam Hussein) силой, возможно, спасло ООН от приобретения статуса ничего не значащей организации, но одновременно придало ей значение, которого Госдеп, судя по всему, не мог предвидеть. Совет Безопасности ООН и особенно принятая в нем процедура голосования превратились в инструмент, с помощью которого можно блокировать действий США или выбить у Америки уступки.
Мы знаем, что Россия, Франция и Германия сформировали анти-антисаддамовский фронт в Совете Безопасности ООН. Их общей целью является уменьшение глобального превосходства Соединенных Штатов, особенно ослабление влияния Америки в Европе и на Ближнем Востоке. Во всем остальном их цели отличаются.
Президент Франции Жак Ширак (Jacques Chirac) и его министры обороны и иностранных дел используют иракский кризис для того, чтобы подорвать НАТО изнутри, и чтобы заставить страны Центральной и Восточной Европы предпочесть французско-немецкое влияние американскому. Сейчас Париж, судя по всему, ставит свои международные политические амбиции выше экономических интересов в Ираке.
Тем не менее Москва и Париж знают, что постоянное противодействие Соединенным Штатам может в конечном итоге привести к тому, что США начнут войну без получения одобрения ООН, тем самым показав отсутствие влияния у Совета Безопасности. Это практически аннулирует ценность права вето России и Франции, которое является последним признаком их статусов супердержав. Поэтому, чтобы его сохранить, они могут отступить, в случае, если почувствуют, что США готовы просто идти напролом.
В любом случае, они имеют ограниченные возможности для принятия решения в последнюю минуту. Немецкое и французское правительства стали заложниками своих собственных антиамериканских заявлений. Несмотря на то, что даже однопартийцы г-на Ширака начинают проявлять беспокойство, его антиамериканизм находит поддержку среди пацифистов, зеленых, ультра-правых, а также среди арабского населения Франции. Немецкое правительство, потерявшее популярность после ряда экономических неудач, пытается выжить за счет псевдо-пацифистской риторики, которую оно умеет преподнести. Парижу и Берлину, активно выступавшим против военной акции США, будет непросто, с политической точки зрения, одобрить эту акцию в Совете Безопасности ООН.
Президент России Владимир Путин, наоборот, не связан общественным мнением и обладает полной стратегической и тактической свободой. Он сохранил для России возможность заключить тактическую сделку с США относительно Ирака. Более того, он ведет активные переговоры о большом количестве вознаграждений, которые получит Россия в обмен за воздержание при голосовании в Совете Безопасности, а также об иных формах молчаливого согласия с военной операцией США в Ираке. Наконец, запрашиваемая им цена скорее всего предусматривает некоторое ущемление долгосрочных стратегических интересов Америки и ее союзников. Чем дольше будет длиться противостояние по поводу Ирака, тем больше у г-на Путина шансов достичь желаемого результата.
Вместе с тем, г-н Путин не хочет поломать тщательно выстраиваемые после событий 11 сентября 2001 года взаимоотношения с США. Более того, он хотел бы иметь дело с менее могущественными Соединенными Штатами, взаимоотношения с которыми будут более выгодными для России. Кремль надеется, что Америка сохранит достаточно мощи, чтобы обеспечить России доступ к международной торговле и инвестициям, обеспечить сотрудничество в сфере энергоресурсов, антитеррористической деятельности и поддержании относительной стабильности в Евразии. Вместе с тем Москва склоняется к многополярной системе, при которой Россия сможет получать уступки со стороны США, объединяясь с другими центрами силы против Соединенных Штатов, особенно с европейскими и ближневосточными.
Торговля за воздержание России от участия в голосовании Совета Безопасности становится все более актуальной по мере приближения развязки иракского кризиса. России обещают отмену поправку Джексона-Вэника (Jackson-Vanik) и облегчение условий для вступления во Всемирную Торговую Организацию.
Перечень требований и предложений по настоящему удивителен. Вашингтон заявил, что США должны обязать любое поствоенное иракское правительство взять на себя хотя бы часть иракского внешнего долга России. Однако Москва надеется на еще более заманчивые призы. Она хочет получить твердые гарантии выплаты иракского долга, а также значительную долю в иракских нефтяных проектах (помимо контрактов, подписанных российскими фирмами ранее и замороженными из-за международных санкций).
Москва также хочет получить контракты на послевоенное восстановление Ирака (аргументируя это тем, что построенная советскими строителями инфрастуктура Ирака должна восстанавливаться российскими специалистами). И, наконец, Россия желает гарантий того, что она будет иметь определенный голос в послевоенном политическом обустройстве Ирака и в деятельности международных сил по поддержанию в нем порядка.
Список продолжается. Помимо Ирака, Кремль надеется на помощь США в закреплении цен на нефть на мировом рынке, а также на согласие с почти полной монополией России на транзит каспийской нефти и газа. Россия выступает за жесткое ограничение срока американского военного присутствия в Средней Азии. Также она просит временно смириться с ее действиями по возвращению Белоруссии, Украины и Грузии под свой контроль.
У Соединенных Штатов есть все основания отказаться выполнять эти пожелания России. Что Америка получит за это? Россия не будет принимать активное и эффективное участие в долгосрочной войне против международного терроризма.
Ее стратегия заключается в создании противовеса Соединенным Штатам, с тем, чтобы поднять цену российского сотрудничества. В Западной Европе г-н Путин объединяется с Парижем и Берлином для уменьшения влияния США в Европе. На Кавказе грядущее военной наступление России вытеснит некоторых чеченских боевиков в Грузию, что даст ей возможность угрожать антитеррористическими операция на территории этой республики и попытаться "выторговать" Грузию в обмен на Ирак.
Поведение Москвы в нынешнем кризисе вокруг Ирака может стать образцом для использования последующих кризисов. И это не является поведением союзника.
