Автор является деканом Школы управления имени Кеннеди в Гарвардском университете и автором книги "Парадокс американской мощи. Почему единственная в мире сверхдержава не может действовать самостоятельно" (The Paradox of American Power: Why the World's Only Superpower Can't Go it Alone)
10 марта 2003 года. Франция и Германия затрудняют жизнь президенту США Джорджу Бушу-младшему (George W. Bush), но разгоряченная риторика только лишь усугубляет положение дел. Игнорировать эти две страны как "старую" Европу значит совершать тактическую и фактическую ошибку.
В самом деле, именно новизна франко-германских отношений повышает совокупную мощь этих стран. В промежутке между 1875-м и 1945-м годами Европу разрывали на части три войны. Сегодня война между этими бывшими противниками немыслима. От угольно-стального союза, созданного после второй мировой войны, и до сегодняшнего Европейского Союза (ЕС) франко-германское сотрудничество создает нечто уникальное в мировой истории. Этот союз не является новым национальным государством с сильной армией. Европейцы не все оказались в одной и той же суверенной лодке, но их национальные лодки связаны вместе в островок стабильности, который является уникальным и сильно притягательным для своих соседей. Обратите внимание на желание центральноевропейцев и турок вступить в этот союз.
Некоторые американские скептики жалуются на "европейских обывателей", у которых не хватает ресурсов и воли, чтобы сражаться или даже выработать общую оборонную политику. Потому что европейцы не столь сильны в военном плане, мы слышим, что европейцы пришли с Венеры, тогда как американцы - с Марса. Но эти остроумные клише скрывают важные различия. Ведь, в конце концов, Великобритания, Италия, Испания и Дания, а также и "новая" Европа сигнализирует о готовности использовать силу в Ираке. А внутри этих стран недавний опрос общественного мнения организацией "Pew Charitable Trust" показал, что многие европейцы разделяют "американские" взгляды на политику и многие американцы имеют "европейские" взгляды.
Что еще важнее, скептики имеют близорукий взгляд на силу, который слишком сильно сфокусирован на военной составляющей, где Соединенные Штаты имеют превосходство. Но в 21-м веке сила распределяется по-разному в разных вопросах и напоминает игру в шахматы в трехмерном пространстве. На верхней доске военных вопросов, где военные расходы США равны совокупным расходам следующих за ними двух десятков стран, мир является униполярным. Есть всего лишь одна супердержава. Скорее всего, положение останется таким, если только европейцы не пожелают удвоить долю своего валового внутреннего продукта (ВВП), выделяемую на оборону, чтобы она сравнялась с уровнем военных расходов США. Однако и более скромные возможности Европы не следует сбрасывать со счетов. Участие европейцев в коалиции против Ирака делает американскую войну легитимной, а кроме того, европейские страны могут сыграть критическую роль в период после окончания войны. Сегодня поддерживать мир на Балканах и в Афганистане помогают больше европейские, чем американские военнослужащие.
На средней доске экономических вопросов положение резко контрастирует с военной доской. Здесь в мире существует малтиполярный баланс сил. США не могут заключать глобальные соглашения о торговле без согласия Европы или других стран мира. Что касается, к примеру, антитрастовой политики, корпорация "General Electric" не сумела объединиться с фирмой "Honeywell", потому что этому воспротивилась Европейская комиссия. А недавно корпорация "Microsoft" должна была внести важные изменения в свою новую систему паспортизации продукции, чтобы она соответствовала европейским правилам регулирования неприкосновенности частной жизни.
Это едва ли можно назвать "американской гегемонией", как заявляют некоторые. Более того, несмотря на политическую популярность США в "новой" Европе Дональда Рамсфелда (Donald Rumsfeld), США становятся там менее популярными в бизнесе и в инвестициях. На страны Европейского Союза приходится три четверти торгового оборона "новой" Европы.
Нижняя доска трехмерной игры в шахматы состоит из транснациональных вопросов, которые не контролируются правительствами. Примеры включают нелегальную миграцию, наркотики, преступность, распространение инфекционных болезней, изменения глобального климата и, разумеется, транснациональные террористические сети. На этой доске власть организована хаотически, и поэтому не имеет смысла говорить ни об униполярности, ни о гегемонии или американской империи.
Эти вопросы становятся все более важными для жизни рядовых американцев, но они не могут быть решены военной силой или путем односторонних действий США. Сотрудничество с другими странами, особенно с талантливыми европейцами, важно для способности американцев получить желаемый результат.
Европа едва ли в ближайшем будущем сравняется с США в военном отношении, но у нее имеется достаточно палок и морковок, чтобы с помощью "жесткой силы" заставить других делать то, что в ином случае те делать не стали бы. В дополнение, несмотря на внутренние разногласия, европейская культура, европейские ценности и успех ЕС позволили Европе выработать достаточно "мягкой силы", то есть способности привлекать, а не просто принуждать других.
Несмотря на разногласия в отношении иракской политики, никакие две другие части земного шара не имеют столько общих базовых ценностей демократии, свободы, терпимости и прав человека, как Европа и США. Г-ну Бушу-младшему и президенту Жаку Шираку (Jacques Chirac) следовало бы охладить чрезмерно пылкую риторику, которая не позволяет им видеть эти общие ценности и важность совместной работы.
Франции следует еще раз подумать, прежде чем пустить под откос поезд, применив свое право вето в ООН. А американским унилатералистам следует помнить о том, что те, кто фокусирует внимание только на одной лодке в трехмерной игре в шахматы, в конечном итоге, скорее всего, проиграют.
