Автор статьи был советником по национальной безопасности при экс-вице-президенте США Але Горе. В настоящий момент Леон Фуерт является профессором в George Washington University.
Термин «империя» достаточно часто использовался как метафора для обозначения масштабности американских интересов и военного, экономического и политического влияния США. Однако после завоевания Ирака можно будет с полным основанием говорить не просто о фигуре речи, а о конкретной реальности.
Во-первых, мы продемонстрируем, что США не нуждаются в чьей бы то ни было санкции, когда речь заходит о вопросах применения военной силы. Более того, авторитет США станет практически неотличим от личной воли нашего президента. Доктрина Буша о превентивном ударе заменит собой международное право. Иными словами, в будущем любой президент в любое время сможет атаковать любую страну, при единственном условии, что данная страна в некотором смысле представляет прямую угрозу для США.
Во-вторых, США заявят о себе как о доминирующей силе в регионе, представляющем собой мощный рычаг влияния на остальной мир, благодаря роли, которую он играет на мировых рынках нефти. После оккупации Ирака США смогут взять на себя единоличную ответственность за принятие решений, имеющих определяющее значение для будущего нефтяной и газовой промышленности Ирака. Мы станем виртуальным членом ОПЕК и одним из самых могущественных игроков на рынке нефти. Таким образом, огромная военная мощь будет соединена с не меньшей и впечатляющей мощью экономической. Нет, конечно, эта война ведется не за нефть. Но мир, который ее увенчает - совсем другое дело.
Тот факт, что мы действовали в интересах самообороны, отражая террористическую угрозу, не отменит значение победы в Ираке для остального мира. Единственно важным останется вопрос: связаны ли США какими бы то ни было международными обязательствами, ограничивающими их политическую волю? Администрации Буша трудно будет дать утвердительный ответ на этот вопрос, принимая во внимание созданный ею прецедент односторонних действий, имевших место задолго до нынешнего кризиса.
Если дело дойдет до войны, мы можем одержать быструю победу. Возможно, также будет реализован масштабный президентский план позитивных изменений на Ближнем Востоке. Однако, чем более блестящими будут наши успехи, тем большими будут наши страхи. Причина этого не в том, что для достижения первых мы прибегнем к демонстрации впечатляющей мощи, а в том факте, что правительство США решило изменить курс и заявить о том, что мы - самые сильные, что мы господствуем, как и полагается самым сильным. Эту цену придется заплатить.
Американцы, независимо от того, поддерживают они войну с Ираком или нет, должны осознать весомость статуса, который мы можем вскоре приобрести. Начало империи означает конец содружеству стран. Мы уже видели иллюстрацию этого тезиса на примере неудачных попыток США получить поддержку со стороны ООН и Турции.
Ирония заключается в том, что, согласно существующим резолюциям ООН, США имели полное право начать военные операции против Саддама, поскольку Саддам Хусейн явным образом нарушил свои обязательства. Вместо этого, администрация Буша решила действовать, исходя из неограниченного права США вести войну, когда ей заблагорассудится.
Независимо от того, хотим мы или нет быть империей, в настоящий момент США ею уже практически стали. Это привело к расколу в рядах наших союзников, поскольку нам пришлось иметь дело с амбициями таких стран, как Франция и иже с ней, полагавших, что они должны сдержать нас. Администрация Буша знает, что на ее плечах лежит ответственность за послевоенное восстановление Ирака. Однако, похоже на то, что она не понимает, что ей предстоит искать пути для устранения еще одного побочного эффекта войны в Ираке: представления о том, что США являются частью мирового сообщества.
