21 марта 2003 года. Первые залпы войны в Ираке уже прозвучали. Кажется, они - Саддам Хусейн (Saddam Hussein) и группа его приспешников - упустили свою "выгодную цель", на которую они явно рассчитывали. Однако широко распространившаяся критическая реакция на начало военных действий подтверждает, что сопутствующий ущерб отношениям силы, на которых строится мировой порядок со времен второй мировой войны, в самом деле серьезен.
Французский президент Жак Ширак (Jacques Chirac) и российский президент Владимир Путин - руководители двух стран, являющихся постоянными членами Совета Безопасности (СБ) Организации Объединенных Наций (ООН), которые заблокировали американо-английские усилия по получению однозначного согласия на вторжение в Ирак - оба расценивают нападение на Багдад как политически и стратегически безрассудное. Что касается российского руководителя, он считает, что нападение в большей мере произошло в силу того, что имелась такая возможность, чем по причине существования угрозы со стороны Ирака.
Вашингтон и Лондон утверждают, что их акция имеет широкую международную поддержку. Но многие правительства, оказавшие политическую поддержку данной военной кампании, сделали это в условиях оппозиции своих народов. Это исключительно, что так много людей стали считать президента Джорджа Буша-младшего (George W. Bush), руководителя самой успешной демократической страны мира, большей угрозой для дела мира, чем Саддама Хусейна, одного из самых жестоких диктаторов последнего времени. Это волнует уже сегодня и будет волновать еще сильнее тот мир, который будет после иракской войны.
В самом деле, следовало бы еще до начала войны задаться вопросом: каким будет наш мир после нее?
Существует теория, что быстрая, относительно бескровная англо-американская победа приглушит недовольство придирчивых стран, между которыми нет ничего общего, за исключением их бессилия перед лицом господства США, и которые поэтому будут вынуждены следовать примеру Великобритании, идя за Вашингтоном туда, куда он их поведет. В данный момент это представляется невероятным.
Но даже если предположить, что военный исход будет относительно чистым, задачи, которые встанут перед миром в Ираке после навязанной Вашингтоном приоритетной смены правящего режима, будут устрашающе трудными. И, несмотря на свое огромное военное превосходство, Соединенные Штаты не сумеют решать их самостоятельно.
В самом Ираке реальные трудности создаст послевоенная оккупация страны, которая покажет, действительно ли стойкость Соединенных Штатов столь же велика, что и их огневая мощь. Восстановление Ирака - не единственная сфера, где Вашингтону потребуется помощь друзей. Какими бы ограниченными ни были цели, которые ставит перед собой Вашингтон, американцам в любом случае придется принять меры к тому, чтобы не дать развалиться стране, в то же время удерживая на почтительном расстоянии таких соседей-хищников, как Турция и Иран, и создавая основу правительства, в котором будут представлены все иракцы.
Если Америка напартачит при выполнении хотя бы одной из этих рискованных задач, освободители Ирака могут быстро превратиться в ненавистных завоевателей. Сумеют ли тогда Соединенные Штаты уйти из страны? Даже некоторые из "ястребиных" сторонников иракской политики г-на Буша-младшего становятся скептиками, признавая, что план настолько хорошо, насколько хороша администрация, которая его осуществляет. Но, в более широкой перспективе, не так уж много союзников пожелают оставаться на той же линии огня, если Вашингтон станет и дальше настаивать на том, чтобы диктовать им политику.
С не получившим пока ответа вопросом, как скоро США уйдут из Ирака, связан вопрос, куда они двинутся. Северная Корея была и остается куда более срочным вызовом безопасности, чем Ирак. Как это ни парадоксально, но Вашингтон заверяет, что с Пхеньяном, в отличие от Багдада, можно разбираться только на многосторонней основе, через СБ ООН. Но сейчас разгораются споры по вопросу о том, сможем ли мы вообще решить проблему Северной Кореи. Сталинистский режим Ким Чен Ира (Kim Jong-il) вскоре будет иметь ядерные бомбы и - в отсутствие доходов в твердой валюте, кроме как от торговли оружием - излишки делящихся материалов, которые он сможет продавать на мировом рынке.
Или же Вашингтон развернет свои орудийные стволы на Иран, другого члена "оси зла"? Тегеран, безусловно, ожидает, что случится именно так, и наращивает усилия по разработке ядерного оружия. Шиитский Иран также испытывает соблазн (точно так, как арабский мир охвачен ужасом) от возможности, что он, быть может, больше всех выиграет от войны в Ираке, стране с шиитским большинством, где вскоре должен быть свергнут правящий режим мусульман-суннитов.
Однако трудно видеть, как США и их союзники сумеют прийти к согласию по политике в отношении Ирана, принимая во внимание их неспособность к единению по более простому вопросу Ирака. С другой стороны, совсем не трудно видеть, что вся Европа, Старая и Новая, разойдется с Вашингтоном во взглядах на израильско-палестинский конфликт и срочность его разрешения. Ибо, несмотря на то, что не так давно говорил г-н Буш-младший по вопросу мира на Ближнем Востоке, очень трудно рассчитывать на то, что его администрация станет подталкивать Израиль Ариэля Шарона (Ariel Sharon) в нужном для достижения этого направлении.
Когда Багдад падет, Америка будет ликовать. В обстоятельствах, когда она чувствует, что ее бросили союзники (за исключением Великобритании), это, возможно, не будет идеальным для Вашингтона моментом, чтобы размышлять над международным сотрудничеством. Ведь, в конце концов, задолго до Ирака команда Буша-младшего почти не находила применения сотрудничеству в других областях, от борьбы с изменением климата на планете до договоров о сокращении вооружений. Однако Соединенным Штатам следовало бы поразмыслить и прийти к заключению, что сотрудничество лучше, чем его альтернатива - опасный баланс соперничающих сил, который в 19-м столетии привел нас к двум мировым войнам.
Американцы, быть может, даже прислушаются к г-ну Шираку, который тоже сказал вчера, что в конечном итоге "мы должны объединиться с нашими союзниками и со всем мировым сообществом, чтобы вместе бороться с вызовами, которые нас ожидают".
Но только Соединенные Штаты способны развернуть мир обратно на этот путь развития. Они задают тон, все остальные просто реагируют.
