Москва, 30 марта 2003 года. Представьте себя на минутку на месте президента Владимира Путина. Экономическое возрождение и глобальный статус России, не говоря уже о собственном политическом успехе, в немалой степени зависят от ваших хваленых отношений партнерства с Соединенными Штатами. Но в момент, когда до следующих президентских выборов остается около года, почти все, что большинство россиян усматривает в этом романе, это договор о сокращении стратегических ядерных потенциалов, которому вы противились, силы Организации Североатлантического договора (НАТО) у вашего европейского порога и американские военные базы там, где когда-то была ваша южная империя.
И вот теперь американцы игнорируют ваши протесты и вторгаются в Ирак, единственную ближневосточную страну, где вы все еще пользуетесь серьезным политическим и экономическим влиянием. Рядовые россияне выливают в сточные канавы "Кока-Колу", а ваши генералы и нефтяные магнаты в бешенстве. Что делать президенту?
Некоторые влиятельные россияне сейчас начинают говорить, что для Путина- а быть может, и для партнерства - пожалуй, было бы лучше всего, если бы вторжение США в Ирак пошло неудачно.
Не обязательно, чтобы они там потерпели поражение. Достаточно, если они там завязнут настолько, что средние россияне смогут получить удовольствие от публичного унижения Вашингтона. И завязнут достаточно глубоко, чтобы Вашингтон дважды подумал, прежде чем вновь попытаться все делать в одиночку.
Подобные размышления основываются не на российском злорадстве в связи с перспективой того, что американцы получат взбучку, хотя такие настроения явно усиливаются. Они проистекают из хладнокровного учета стратегических интересов России, которые включают все более тесные отношения с Вашингтоном вне связи с войной.
Сергей Рогов, директор Института США и России, сказал, что дипломатический урон от американского решения вторгнуться в Ирак вопреки российским возражениям уже нанесен, и для его исправления могут потребоваться годы. Сейчас, сказал он, потенциальная возможность нового урона кроется в том, что это вторжение окажется слишком успешным. "Если Америка решит повторить иракский прецедент, - сказал он, - хрупкое российско-американское партнерство рассыплется навеки". Здесь наибольшую смысловую нагрузку несет слово "хрупкое".
На самом верху г-н Путин и президент Буш-младший (George W. Bush) все еще ведут разговоры об укрепляющемся партнерстве. Но факты все сильнее свидетельствуют об обратном: в большинстве серьезных стратегических проблем, которые были разрешены после 11 сентября 2001 года, Россия сначала сопротивлялась, а затем неохотно соглашалась на американские диктаты, изменить которые было не в ее силах.
Даже там, где интересы совпадали, например, в Грузии, где американские советники помогают искоренять террористические банды, активно действующие на территории соседней Чечни, участие Соединенных Штатов видится в равной мере как спланированное вторжение в зону российских интересов и как помощь России. Это было ясно на прошлой неделе, когда Россия второй раз за месяц пожаловалась на полеты американских самолетов-шпионов U-2 вблизи грузино-российской границы.
Соединенные Штаты на прошлой неделе дали публичный отпор, когда со злостью обвинили Кремль в том, что тот, игнорируя эмбарго на поставки вооружений, позволил торговцам оружием продать Ираку современные передатчики радиоэлектронных помех. Официальные представители США признали, что эти устройства, скорее всего, уже уничтожены в ходе боевых действий и, следовательно, бесполезны для иракцев.
Некоторые российские выпады против США явно рассчитаны на то, чтобы подбросить угольев в огонь национализма, великой объединяющей силы в этой стране, в момент, когда набирает обороны кампания по выборам президента.
Однако в такой степени, какую пока еще не осознает ни одна из сторон, дуэль Москвы с Вашингтоном ставит серьезный вопрос о том, действительно ли у этих двух партнеров есть достаточно общего, помимо ненависти и страха перед террором, чтобы продолжить свой роман.
Именно это и порождает у специалистов по России интуитивное ощущение, что для американо-российских отношений более всего нужны Соединенные Штаты с менее острыми локтями. То, что закладывалось в основу этих отношений - действительное глобальное партнерство - стало, с российской точки зрения, односторонним преимуществом США.
Не то чтобы россияне желали добра Саддаму Хусейну (Saddam Hussein), ибо большинство видит в нем диктатора, которому пора дать отпор. Скорее, преобладает мнение, что к России с ее реальным, пусть даже и сократившимся глобальным влиянием должно относиться не как к потемкинскому партнеру в новом мировом порядке, но как к реальному партеру, обладающему реальной мощью.
При таких рассуждениях безболезненная американская победа в Ираке только лишь усилила бы представление, что Россия для Вашингтона не важна - а сегодня, когда российскому самолюбию нанесен удар, это был бы наихудший из всех исходов.
