После нескольких дней молчания американский госсекретарь снова проявляет активность. В Анкаре и Брюсселе он ведет переговоры со своими коллегами о послевоенном времени.
Первые визиты Колина Пауэлла (Colin Powell) в Анкару и в Брюссель после дипломатического провала США служат не для того, чтобы принимать поздравления по поводу того, как развиваются военные события. Пауэлл, скорее, должен попытаться вытащить из-под развалин испорченных отношений с Турцией и НАТО хотя бы то, что еще можно спасти. В Анкаре он стремится не допустить существенного побочного ущерба, связанного с войной. Дело в том, что Турция среди друзей США превратилась из любимого протеже в любимого врага. В Вашингтоне ходят легенды об ударе кинжалом в спину.
Начиная с 1-го марта, когда парламент Турции с преимуществом в три голоса заставил американцев потратить три лишние недели на развертывание северного фронта и лишь с большим трудом позволил им продолжить переговоры относительно военных баз, в Вашингтоне нарастает возмущение. В Конгрессе поднимается вопрос о наказании в форме «небольшого сокращения» финансовой помощи в размере одного миллиарда долларов США. С большим трудом также удалось остановить вторжение Турции в курдские пограничные области. Пауэлл хочет дать Анкаре понять, «что необходимости поднимать вопрос о вмешательстве Турции в пограничном регионе не существует». В остальном же и в Турции, и в Брюсселе он намерен обсудить вопросы, связанные «с периодом после завершения конфликта». Там государственный секретарь собирается, очевидно, выяснить наличие готовности к отправке миротворческих сил в послевоенный Ирак. Таким образом, Пауэлл, по крайней мере, оказался снова при деле.
Но где был Пауэлл, когда Рамсфелд оборонялся от критики "умников", приписывая авторство военного плана одному генералу Фрэнксу (Franks)? Почему нельзя было найти государственного секретаря и председателя Комитета начальников штабов периода первой войны в Персидском заливе, почитаемого человеком, доблестным именем которого названа военная доктрина, требующая подавляющего превосходства в силах и четких военных целей, когда доктрина была забракована? Как получается, что главного дипломата США не привлекают к ответственности за провал американской дипломатии?
Это лишь три вопроса, которые в настоящее время встают в Вашингтоне. Все обращаются к Пауэллу, который в первые недели, по крайней мере, в выступлениях по телевидению так упорно отдавал пальму первенства своему личному врагу Рамсфелду, пропагандировавшему войну, что было почти равноценно разложению. Видимо, известно, что Колин Пауэлл проиграл многие сражения зацикленному на войне и теперь торжествующему триумвирату Чейни (Cheney), Рамсфелда (Rumsfeld), Вулфовица (Wolfowitz). Лоббисты Пауэлла и его великолепные контакты со средствами массовой информации дают точное представление о том, что это известно. Меньше известно, что Пауэлл ни разу не воспользовался в Национальном совете безопасности президента ни одним случаем, чтобы предостеречь от выхолащивания его военной доктрины. Он делал хорошую мину. Не больше того. Средства массовой информации США выяснили, что генерал в одежде штатского поддерживает доверительные отношения с командирами полевых войск, которые страдали от мелочных придирок со стороны Рамсфелда. Им, а не своим коллегам по кабинету давал свою присягу на верность Пауэлл, которому внешняя политика не под силу: «Я полностью доверяю командирам, которые ведут эту войну┘ Я знаю, почему. Я их сам готовил». С другой стороны, он отвергал как «вздор» любые вопросы о том, а не слишком ли мало у командиров войск и в достаточной ли мере они снабжаются, подготовлены ли они к ведению партизанской войны, одним словом, не доведена ли доктрина Пауэлла до абсурда. Впрочем, как едко заметил он (это, как знают некоторые, камешек в огород Пола Вулфовица), в сражении погибают «не интеллигенты», а «чудесные молодые американцы, которые во что-то верили».
Во что верит Колин Пауэлл, расположения которого домогался, как Альберт Гор (Al Gore), так и Джордж Буш (George Bush)? Он верит в самого себя: «85 процентов американского народа считает, что я делаю правильную работу», - поставил он на прошлой неделе дважды в упрек журналистам. Что же фигура на носу гелиона в образе человека с черной кожей и либерала в администрации Буша стала неприкасаемой за 20 месяцев до президентских выборов? Он не желает обнаруживать свою некомпетентность. Пауэлл энергично говорит, как это было в последний раз два дня назад во время презентации Доклада США о правах человека в 2002 году, следующее: «Американские войска и их союзники воюют для того, чтобы защитить нашу страну и мир от катастрофы, угрожающей со стороны государств-изгоев, терроризма и оружия массового уничтожения».
У Дональда Рамсфелда эти же слова, которые Пауэлл высказывает со сдержанным пафосом, звучат надменно и воинственно. Различие заключается в стиле - не обязательно в сути. Колин Пауэлл - превосходный военачальник, у военных, все, как и у министерской бюрократии в Государственном департаменте. И до поры до времени кажется, что неудачи администрации минуют его. Его прежний шеф, Джордж Буш-старший, ценил его до такой степени, что дважды брал Пауэлла а недавнем интервью "Newsweek" под защиту, хотя его о нем не спрашивали. «Я ненавижу критику в адрес Колина Пауэлла все равно, от кого бы она ни исходила». Наблюдатели интерпретируют это как предостережение Рамсфелду. И как отеческий совет 43-му президенту.
