В ходе своей двухдневной встречи в Санкт-Петербурге российский президент Путин, немецкий канцлер Шредер (Schroeder) и французский президент Ширак (Chirac) выступили против односторонних действий, которые, по их мнению, представляют угрозу для стабильности в мире. Они потребовали восстановления Ирака под эгидой ООН.
Встреча завершилась категоричным требованием возврата к действиям на многосторонней основе под эгидой ООН, но каких-либо конкретных предложений сделано не было, как не было достигнуто и конкретных результатов. Тройка «проигравших» в иракском кризисе, не сумевшая донести свои представления до американцев и британцев, была едина в том, чего она не хотела. Ширак призвал не допустить, чтобы в мире одна страна навязывала свою волю другой. Канцлер Германии, напротив, выступил против того, чтобы из-за односторонних действий ставить под вопрос международное право.
К сожалению, на петербургском саммите была упущена возможность сформулировать представления о том, каким могло бы выглядеть реформирование международной правовой системы. Патетические призывы к сохранению существующего мирового порядка, базирующегося на международном праве, казались несколько лицемерными. В конце концов, в прошлом Россия и Франция из тактических соображений сами часто тормозили работу Совета безопасности и тем самым способствовали утрате им своего влияния.
Первоначально планировалась встреча Путина и Шредера в рамках германо-российского дискуссионного форума «Петербургский диалог». На проходившем параллельно с встречей в верхах форуме проявилось действительное сближение между двумя государствами. Большинство участников форума как с немецкой, так и российской стороны, кажется, были согласны с точкой зрения бывшего главы государства Горбачева, что в ближайшем будущем вопрос о вступлении России в ЕС не стоит, но желанное единое экономическое пространство должно быть создано быстрее.
Учитывая относительно жесткую критику США со стороны российского президента, в Санкт-Петербурге уже спекулируют по поводу того, а не обратил ли Путин свои шаги в решении экономических проблем окончательно в сторону соседей и не предпочел ли недвусмысленно трансатлантической дружбе упрочение союза с ЕС. Часто меняющаяся в последнее время конъюнктура в делах, касающихся заверений в дружбе, заставляют, скорее, делать вывод о том, что Путин относительно хорошо понимает, как использовать в каждом конкретном случае напрашивающихся на дружбу своих различных «стратегических партнеров» в своих собственных интересах.
