Как мог Саддам Хусейн так фатально ошибаться? Как мог он так недооценивать президента Буша? Как мог покойный иракский диктатор, с его доступом к информированным суждениям таких союзников, как президент Франции Жак Ширак, президент России Владимир Путин и канцлер Германии Герхард Шредер, не осознать, что президент Буш будет воевать?
Неужели он думал, что передислокация американского оружия и воинского персонала на Ближний Восток была частью гигантского блефа? Наверное, он думал, что это блеф. Иначе он бы сдался, надеясь сразиться в другой раз. Саддам, наверное, думал, что показанные по телевизору мирные демонстрации в Европе, на Ближнем Востоке и в остальной Азии убедят Белый дом отложить или даже отменить нападение на Ирак.
Саддам наверняка верил, что с началом американской агрессии против Ирака толпы демонстрантов из Каира, Аммана, Дамаска и остального арабского и мусульманского мира присоединятся к нему для отражения вторжения. Он, наверное, считал, что Совет Безопасности ООН и колонка редактора в New York Times остановят военные намерения США, которые реализовывались в ежедневной отправке в регион войск и оборудования.
Саддам как иракский диктатор и главнокомандующий продержался у власти 30 кровавых лет. Он проиграл войны против Ирана и Кувейта и все же остался у руля, а его устрашающее могущество не пострадало от поражений. Он проигнорировал 17 резолюций ООН, отказался подчиниться режиму безусловных международных инспекций по разоружению, выслал в 1998 году из Ирака инспекторов ООН и, тем не менее, ничего не случилось. Он был все еще в седле, когда коалиционные силы начали передислокацию.
Существует множество примеров подобных ошибок диктаторских режимов во внешней политике: Адольф Гитлер насчет Невилла Чемберлена и британского попустительства, Гитлер насчет Уинстона Черчилля и британской отваги. Он недооценил своего коллегу-тирана Иосифа Сталина, который ранее недооценил Гитлера. Хирохито и его адмиралы решили, что победить США можно одной внезапной атакой, и все будет кончено. Демократические режимы также были далеко не свободны от роковых просчетов: французское пораженчество и нацистская Германия, президент Рузвельт и Советский Союз, США во Вьетнаме, Франция, допустившая в 1936 году Гитлера в долину Рейна. К счастью, демократии, очевидно, имеют способность к восстановлению, которой недемократические общества лишены. Поражения для демократий, такие как Перл-Харбор, оказываются, похоже, временными несчастьями.
Итак, вопрос остается: Как мог Саддам быть таким глупым, так плохо информированным, таким наглым, чтобы думать, будто он может одолеть коалиционные силы? Должен же был он иметь некоторое представление об арсеналах американской супердержавы? В конце концов, американская военная мощь только что сокрушила Талибан в Афганистане и разрушила афганские базы «Аль-Каиды». Возможно ли, чтобы европейские союзники Саддама - Франция, Германия и Россия - не предупредили его, что ожидает Ирак в будущем, если Америка спустит с цепи свою военную машину. Так или иначе, но в результате, как написал профессор Джон Киган (John Keegan) в The London Telegraph, «беспрепятственное продвижение американцев к Багдаду не встретило практически никакого сопротивления, не было ни одного значительного сражения. Это был крах, а не война».
Я предпочитаю думать, что причина неверной трактовки событий Саддамом, приведшая к его падению, крылась в его устрашающей власти над своими подданными в Багдаде и в ООН. Даже если они понимали, что Ирак проиграет, приспешники Саддама не отважились бы заговорить о поражении, иначе пострадали бы они сами и их семьи. Разумный совет был бы воспринят Саддамом как измена. И если союзники Саддама, «нечестивая тройка», советовала ему проявить благоразумие, то нам об этом ничего не известно. За одну ночь абсолютная власть Саддама превратилась в полное бессилие.
Возможно, объяснение добровольной слепоты Саддама можно найти в знаменитом послании Джорджа Кеннана (George Kennan) из Госдепартамента (оно стало основой его статьи 1947 года «Истоки советского руководства» / The Sources of Soviet Conduct"), который был тогда поверенным в делах в американском посольстве в Москве. Он писал, что Сталин «не всегда получает объективную и полезную информацию о международной ситуации... весь его дипломатический и пропагандистский аппарат работает, руководствуясь не принципами объективного анализа мировой ситуации, но принципами предвзятой партийной линии, отражение которой мы видим в официальной пропаганде. ... Сталин, предположительно, постоянно прислушивается к мнению группы внутренних советников, о которых мы знаем мало или совсем ничего. Насколько я понимаю, нет никаких границ и пределов дезинформации и неверной интерпретации сведений о нас и нашей политике, которыми эти люди наполняют его голову».
К счастью для нас, тогда и теперь.
