Автор материала в настоящее время работает над книгой об отношениях между Америкой, Великобританией и Европой
Вместе мы обязаны снова стать Западом. Сообщество в лице Европы и США, которому 60 лет, оказалось расколотым в результате войны в Ираке. Теперь, после войны, будущее этого сообщества будет решаться на Среднем Востоке. Если нам чем-то дорог Запад, мы обязаны вместе искать решение для Среднего Востока, нам нельзя повторять ошибки, которые мы допустили в девяностые годы на Балканах. У американцев и европейцев существует общий интерес к расширению демократии, к достижению мира и благополучия на Среднем Востоке.
При этом разговор не должен идти о разделении труда, когда США берут на себя ведение боевых действий, а Европа несет на своих плечах груз восстановления по принципу: «Америка заваривает, Европа моет грязную посуду».
В данный момент европейцы и американцы подвержены одной и той же угрозе. В период «холодной войны» Берлин испытывал в отличие от Нью-Йорка непосредственную угрозу. Теперь все наоборот. Европа еще не испытала своего 11-го сентября. При этом европейцы ощущают не меньшую угрозу со стороны исламского экстремизма. Сегодня в странах Европейского союза проживают, по меньшей мере, десять миллионов мусульманских иммигрантов, к ним надо добавить более пяти миллионов мусульман, которые не одно столетие живут в Боснии, Албании и Косово. В ближайшие десять лет Европа, возможно, примет еще десять миллионов мусульман. Если ЕС выполнит свое обещание и примет в свои члены Турцию, то каждый десятый европеец будет мусульманином.
Америке намного проще, чем Европе предлагать родину иммигрантам всех вероисповеданий. Судя по всему, мусульманам легче интегрироваться в религиозном, но плюралистическом обществе, таком, как Америка, чем в светских государствах Европы.
Европейцы, анализируя угрозу со стороны исламистского террора, обращают внимание на его политические причины и особенно на израильско-палестинский конфликт. Многие придерживаются точки зрения, что палестинское государство могло бы явиться большим вкладом в борьбу против терроризма, чем устранение Саддама Хусейна (Saddam Hussein). Я был очень удручен, когда один демократ из Вашингтона рассказывал, что серьезный прогресс в этом вопросе ожидается только после выборов 2004 года.
Я хотел бы обратиться к обвинениям консервативных американских комментаторов. Они утверждают, будто европейцы, поддерживая создание самостоятельного палестинского государства, проявляют, тем самым, враждебность по отношению к Израилю. Это, по их словам, объясняется, в свою очередь, старым европейским антисемитизмом.
Я не сомневаюсь, что антисемитизм в Европе существует и сегодня. Однако есть немало европейцев, выступающих за независимую Палестину, не будучи при этом антисемитами. Называть таких критиков политики Шарона (Scharon) антисемитами возмутительно, особенно тех, для кого Холокост по-прежнему имеет центральное значение в понимании либеральной политики.
Что касается нас, то мы с озабоченностью наблюдаем за тенденцией среди консервативных республиканцев, опьяненных властью. Они переоценивают возможности США относительно эффективного применения этой власти вне рамок существующих альянсов и международных институтов. Новое американское высокомерие связано с переоценкой военного аспекта власти и недооценки двух других измерений: экономической власти и «гибкой» власти. Недавно я спросил одного политика в Вашингтоне, что он понимает под «окончанием войны против террора». Действительно ли он верит в то, что эту войну можно выиграть с помощью военных и полицейских средств? Если мы действительно хотим выйти победителями в «войне против террора», то нам нужен мир сначала в Ираке, а потом на всем Среднем Востоке.
Мои друзья из политической элиты молодых восточноевропейских стран сегодня настроены проамерикански в большей степени, чем их французские или немецкие коллеги. Они благодарны США за их поддержку в борьбе за свободу, некоторые из них продолжают с озабоченностью поглядывать на Россию, и они верят в ценности трансатлантического сообщества. Они просят Вашингтон, с одной стороны, и Париж и Берлин, с другой: «Не просите нас выбирать между вами!» Они правы. Запада без Франции и Германии не существует.
Я не хочу здесь защищать Шредера (Schroeder) и Ширака (Chirac). Каждый руководитель, включая Буша (Bush) и Блэра (Blair), допускал ошибки, но ошибки этих двух людей были особенно серьезными. Шредер ударился в пацифизм, чтобы сохранить власть. Ширак встал в позу, чтобы последовать нео-голлистской мечте о Франции, которая возглавляет неамериканский мир.
Сильная единая Европа и не столь заносчивая Америка должны сотрудничать со всеми народами Среднего Востока, чтобы сделать для них то, что мы сделали в годы «холодной войны» для народов Восточной Европы. Это может стать нашим трансатлантическим проектом для будущих поколений. Тем самым мы снова сплотим Запад.
