Автор является старшим научным сотрудником Брукингского института (США)
Захочет ли Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld), министр обороны США, только что руководивший войной за переустройство Ирака, теперь обратить свое внимание на более близкие к дому дела и заняться переустройством американской военной машины? В Вашингтоне ходят слухи, что ответом является "да".
Г-н Рамсфелд, которому якобы помешали политика Вашингтона и военная бюрократия 2 года назад, когда он занимался подготовкой издаваемого раз в 4 года доклада "О военном положении Соединенных Штатов", сегодня является настолько могущественным, а его концепция войн будущего настолько хорошо подтвержденной, что он сумеет преодолеть внутреннюю оппозицию и, наконец, подготовить вооруженные силы США к войнам 21-го века.
Сторонники этой точки зрения поют дифирамбы г-ну Рамсфелду: он и самый влиятельный член кабинета министров со времен Генри Киссинджера (Henry Kissinger); он и самый сильный министр обороны со времен Роберта Макнамары (Robert McNamara); он и самый изобретательный военный стратег со времен Дугласа Макартура (Douglas MacArthur); он и самый непредсказуемо прямой в своих высказываниях политик со времен Уинстона Черчилля (Winston Churchill).
Они также высказывают предположения, что доктрина силового превосходства, которую поддерживает государственный секретарь США Колин Пауэлл (Colin Powell), вскоре уступит место новой доктрине г-на Рамсфелда, которая делает упор на высокие технологии, специальные операции и научно-техническую интеллигенцию как главные факторы достижения победы в войнах будущего.
Это все неизбежные политические сплетни в городишке вроде Вашингтона, и в ряде отношений это даже отчасти является правдой. Но что неправда, так это, что возвышение г-на Рамсфелда и успехи операции "Свобода для Ирака" (Iraqi Freedom) радикально изменят американских военных. В самом деле, сомнительно, чтобы сам г-н Рамсфелд выступал за перемены в тех масштабах, за которые ратуют некоторые из его ярых сторонников.
Но почему нет? На протяжении целого десятилетия строительство вооруженных сил США велось с прицелом на ведение двух больших региональных войн одновременно. В принципе, такие войны можно было бы вести в любой точке земного шара. На практике всякий знал, что Пентагон думает главным образом о Северной Корее Ким Чен Ира (Kim Jong-il) и Ираке Саддама Хусейна (Saddam Hussein).
Поскольку одного из этих противников теперь не стало, прежние обоснования для планирования состава сил частично рассыпались. Логика ведения двух войн остается по-прежнему актуальной для Соединенных Штатов. Но вопрос, какие две войны и какие другие военные миссии должна осуществлять наша страна, сегодня открыт для дискуссий.
Те, кто пожелал прояснить новую доктрину Рамсфелда, предлагают ряд ясных руководящих принципов. Строительство наций и миротворческие операции исключаются. Берутся в расчет возможные упреждающие удары против Сирии, Ирана и Северной Кореи. В долгосрочной перспективе вероятна борьба за гегемонию с Китаем. Войны будущего будут характеризоваться скорее операциями космических, ракетных, военно-морских и военно-воздушных сил, нежели действиями сухопутных армий прошлого.
Однако имеются практические ограничения для рассуждений подобного рода - и как человек, который фактически отвечает за оборону Америки, г-н Рамсфелд знает это лучше, чем любой другой человек. Начнем, разумеется, с того, что Америка не может немедленно уйти из Ирака. Одно только это обязательство может потребовать задействования, как минимум, двух американских дивизий в течение, по меньшей мере, 2 лет. В Афганистане и дальше должна оставаться связанной одна усиленная бригада сухопутных войск; то же самое относится и к Балканам. В контексте войны против терроризма остаются возможными и другие, не столь крупные, миссии, в частности, на Филиппинах и в других уголках планеты.
Война на Корейском полуострове остается предметом нашей озабоченности и потенциально может потребовать от шести до восьми боевых дивизий. Таким образом, уже сейчас эти реальные миссии и возможные сценарии требуют, по меньшей мере, 10 боеготовых дивизий (в настоящее время в сухопутных войсках США имеется 13 активных дивизий).
Затем идут всякие неожиданности. Например, можем ли мы действительно исключить вероятность проведения в какой-то момент операции по стабилизации обстановки в Кашмире под эгидой Организации Североатлантического договора (НАТО)? Нью-Дели не желает поддерживать подобную идею сегодня, но обстоятельства могут измениться, если Индия начнет войну с Пакистаном, которая приблизится к ядерному порогу или даже пересечет его.
В качестве альтернативы к Соединенным Штатам может обратиться пакистанское правительство с просьбой о помощи в деле восстановления стабильности, пока начавшаяся гражданская война не привела к расколу страны - и к потенциальной утрате безопасности ее ядерного арсенала.
Такого рода миссия не стала бы строительством нации в одной из стран, населенных людьми с курчавыми головами; это в первую очередь касалось бы защиты жизненно важных интересов национальной безопасности США. Просто и понятно. Если подобные сценарии кажутся вам маловероятными, подумайте над тем, какой показалась бы вам идея вторжения в Афганистан для свержения режима движения "Талибан", если бы она прозвучала 2 года назад.
В целом г-н Рамсфелд, возможно, несколько изменит военную машину США. Он и в самом деле может осуществить незначительные сокращения численности личного состава и бюджета армии, использовав высвободившиеся фонды для финансирования более высокотехнологичных проектов. Однако перемены, вероятно, будут выражаться величинами порядка 5-10% от прежних показателей, не больше. Вполне возможно, что сегодня г-н Рамсфелд горделиво возвышается над миром. Но неправильный план строительства вооруженных сил может быстренько вернуть его с грохотом на землю - а он достаточно умен, чтобы этого не понимать.
