Автор является заместителем директора французского Института международных отношений
4 мая 2003 года. Совершенно очевидно, что Европейский Союз (ЕС) проиграл от войны в Ираке. До этого конфликта перед ним стояли две огромной трудности задачи: принять в свой состав 10 новых членов и реорганизовать свои институты, чтобы те могли справиться с увеличенным составом участников. Теперь же у него появилась третья, еще более важная, задача: преодоление своих разногласий в вопросе о том, какую политику ему проводить в отношении Вашингтона.
После этой войны Америка существенно усилила свое влияние в мире, тогда как Европа, по крайней мере, "старая Европа" утратила свое влияние. Франция, Германия и Россия ничем не способствовали падению самой страшной в мире диктатуры. Напротив, Польша вскоре займет ведущую роль в миротворческих операциях в Ираке. Это очень сильный символ.
Как результат своей дипломатической трагедии и стиля Франция теперь является мишенью для нового антифранцузского патриотизма в Соединенных Штатах. Первая серьезная попытка Германии прибегнуть к дипломатическому голлизму едва ли прибавила этой стране международного влияния. Создание оси Париж-Берлин-Москва не является жизнеспособной стратегией для уравновешивания американского могущества. Эта стратегия может только лишь привести к расколу в состоящем из 25 членов ЕС, в который Россия не входит.
Состоявшийся на прошлой неделе саммит Бельгии, Люксембурга, Германии и Франции по вопросам обороны показал, насколько абсурдна идея сильной европейской оборонной политики без участия Великобритании. А без сильных оборонительных возможностей Европа никогда не сможет надеяться оказывать сдерживающее влияние на Соединенные Штаты.
Сегодня стало яснее, чем когда-либо, что Европа сможет стать более сильной только при наличии партнерских отношений между Францией и Великобританией, двумя членами ЕС, обладающими достоверными военными возможностями. А для этого придется воссоздать дух саммита 1998 года в Сент-Мало (St Malo), когда премьер-министр Тони Блэр (Tony Blair) и президент Жак Ширак (Jacques Chirac) договорились о более тесном сотрудничестве в области обороны.
Лидеры Великобритании и Франции будут нужны друг другу в предстоящие месяцы. Г-ну Блэру нужна Европа, чтобы трансформировать в реальное дипломатическое влияние тот моральный капитал и то персональное доверие, которое он заслужил у Вашингтона. И ему потребуется компенсировать самоотказ Великобритании от евро. Г-н Ширак должен положиться на Великобританию как посредника между Парижем и Вашингтоном, роль, которую уже не может выполнять Германия после того, как канцлер Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) также перестал пользоваться благосклонностью Америки.
Как в институционном, так и в дипломатическом планах ЕС постепенно движется в направлении Великобритании. Под мудрым руководством Валери Жискар Д'Эстена (Valery Giscard d'Estaing) конституционная конвенция Европы пока что занимает более межправительственную позицию. Оживив свои особые отношения, Франция и Германия преуспели лишь в том, что сами отодвинули себя на задворки мировой арены и, по иронии судьбы, сделали Великобританию стержневой державой в ЕС. Ни Италия, ни Испания, в действительности не являются "тяжеловесами". У Италии есть определенные военные возможности, однако она почти не пользуется дипломатическим доверием. Что касается Испании, с ней все обстоит наоборот. В любом случае, Италия и Испания в данный момент полны решимости помочь Соединенным Штатом стабилизировать Ирак, присоединившись к Польше и Нидерландам.
Очевидный урок для Франции заключается в том, что не существует альтернативы партнерским отношениям с Великобританией, если только она желает сделать из Европы военную и дипломатическую силу.
В конце 1980-х годов Франции пришлось согласиться с объединением Германии ради Европы. Теперь, ради Европы, Франция должна отказаться от своей систематической оппозиции Соединенным Штатам. Более сильную и сцементированную Европу можно построить только на более прочной трансатлантической основе. Франции будет трудно проглотить эту реалию. Однако она перейдет рубеж, с которого начинаются все ее ошибки: французскую веру в мультилатерализм как гарантию более сбалансированного мира в противовес американскому (а теперь также британскому и испанскому) подозрению, что мультилатерализм является благовидным предлогом для соперничества с Америкой.
Европейцам не следует ни демонизировать Америку, ни игнорировать тот факт, что после 11 сентября 2001 года она кардинально изменилась. Более 30 лет назад французский философ Раймон Арон (Raymond Aron) назвал Соединенные Штаты империей, которая не желает вести себя как таковая. Сегодня это уже не так. Сегодняшняя Америка испытывает тягу к империализму, искушение, которое усиливается влиянием неоконсерваторов в Белом доме Буша-младшего (George W. Bush). Однако я не улавливаю в американском народе долговременного аппетита к военным авантюрам. И Америкой не будет вечно править сегодняшняя команда. В предстоящие 18 месяцев может столько всего произойти.
А тем временем интересам Европы, а также и ее способности к сдерживающему влиянию на Соединенные Штаты в большей мере отвечала бы долгосрочная политика критической поддержки Вашингтона, нежели конфронтация, за которой сразу же следует не такая уж благородная попытка подмазаться.
