Среди всех незавершенных дел в этой столице незавершенных дел, называемой Ираком, отчет о трех десятилетиях ужасов, возможно, не самое срочное. Если вы не один из тех иракцев, которые с болью в сердце бродят по опустевшим недавно тюрьмам и камерам пыток в надежде найти следы пропавших детей, вы, наверное, согласитесь, что вопрос «кто виноват?» может подождать, пока восстановят электричество, обуздают преступность, заработают школы и кто-нибудь начнет управлять страной.
Но расплата грядет, и то, как Ирак отнесется к своему недавнему прошлому, в конце концов, повлияет даже на конфигурацию переходного правительства или на дележ нефти.
Это кажется делом историков или, возможно, поэтов, но оказывается неотъемлемой частью того, что называют в эти дни «возрождением нации». Если ты хоронишь свое прошлое, оно все равно постоянно оказывается на поверхности, как какой-нибудь труп из романа Стивена Кинга, и разрушает твою безмятежность. Так, в прошлом веке о своем прошлом свидетельствовали Германия, Япония, Южная Африка, Камбоджа, Аргентина, Югославия и другие страны; некоторые смогли изгнать своих дьяволов, некоторые - нет.
Моя личная точка отсчета, когда дело касается больших злодеяний, - это Россия, и связь с Саддамом Хусейном тут непосредственная. Саддам, как вы помните, был способным учеником Сталина (кто такие были, в конце концов, члены партии Баас, как не большевики с арабским акцентом?)
На днях я пошел повидать Александра Яковлева, который провел последние десять лет, раскапывая самые мрачные тайны в советских архивах. Среди многих людей, которые роются сейчас на этом кладбище, Яковлев уникален тем, что бОльшую часть своей жизни он был верным коммунистом, дослужился до поста главного партийного идеолога и члена правящего Политбюро ЦК КПСС. Он был сподвижником Михаила Горбачева в реформах, которые отключили коммунизм от аппаратов поддержания жизни.
Но если Горбачев цеплялся за иллюзии, Яковлев стряхнул свои с поразительной нелицеприятностью. На сегодняшний день его «раскопки» вылились в 33 тома рассекреченных документов, обжигающие откровения переведенной недавно на английский язык книги «Век насилия в Советской России» и яростную убежденность в том, что весь советский строй был преступлением против человечности.
Почти 80-летний Яковлев с лицом доброй лягушки стал чем-то вроде новообретенного героя для западных консерваторов. Правые на Западе обожают его за неопровержимые доказательства того, что все зверства Сталина - от тюремного заточения детей до голодного мора крестьянства, от истребления церковников до небывалого преступления в виде лагерей принудительного труда - было инспирированы, если не изобретены Лениным. То есть безнравственность не была отклонением от нормы: она была заложена, ею был пропитан весь коммунистический проект в целом.
Со своей высоконравственной точкой зрения на международные дела и приверженностью терминам добра и зла Яковлев идет в ногу скорее с Вашингтоном президента Буша, чем с Кремлем Владимира Путина. (Президент Путин недавно направил любезное послание Кремля в адрес конференции наследников Компартии, которое Яковлев в беседе со мной сравнил с «приветствием коменданту Освенцима».)
Возможно, почитатели Яковлева из числа консерваторов должны устроить ему аудиенцию в Белом доме, так как у него есть своевременный совет, а Буш очень в таковом нуждается.
Яковлев верит, что преступников надо призывать к ответу, и понимает эту обязанность более глубоко, чем просто наказание «плохих парней». В случае с Советским Союзом, утверждает он, нежелание анализировать историю со всеми ее ужасами сделало страну калекой - люди до сих пор поражены липким страхом, а система до сих пор если не репрессивная, то весьма «покровительственная».
Яковлев видит наследие большевизма в каждом российском чиновнике, который до сих пор действует так, будто он и есть закон, и в каждом гражданине, который тушуется перед произволом властей. Славная история Советов - фальшивка, делавшая героев из военных и разведчиков и помогавшая армии и спецслужбам сохранять свое несоразмерное влияние. Россия до сих пор не слишком отошла от мысли о том, что Сталин был злодеем-одиночкой; в опросах общественного мнения он даже слегка превосходит по рейтингу народной симпатии непопулярного Горбачева. Ленина же больше любят, чем винят в чем-нибудь.
Большинства российских политических преступников уже нет в живых, но для Ирака с его еще свежими массовыми захоронениями, Яковлев «прописывает» скрупулезный отчет: в двух частях. Сорок-пятьдесят ближайших сподручных Саддама, говорит он, должны предстать перед международным (не американским) трибуналом, чтобы снять пелену, висящую над народом Ирака.
Остальных - «маленьких» людей, которые охраняли тюрьмы, прикладывали к телам электроды и зарывали убитых - должны судить сами иракцы, но только после того, как они перестроят свою судебную систему. Эта перестройка и эти суды должны быть поддержаны ООН. Внутренние суды станут для иракцев путем к установлению власти закона, к обучению своих детей и, не в последнюю очередь, к созданию прецедента для соседей по региону. И поскольку иракцы не располагают достаточными силами, чтобы сбросить режим самостоятельно, суды над виновными позволят им вернуть себе часть утраченного национального достоинства.
Предложение Яковлева по Ираку имеет под собой и практическую, и моральную логику. К сожалению, администрация Буша, похоже, выбрала другой подход, который полностью исключает привлечение международных организаций к тому, что больше напоминает правосудие победителей.
Члены администрации Буша рисуют в своем воображении юридическую процедуру, слегка напоминающую события в Японии и Германии после Второй мировой войны. На первом этапе обвиняемых в военных преступлениях против американцев будут судить американцы. Таким образом, первые суды, которые увидит мир, будут военные трибуналы над людьми, которые позволили плохо обращаться с нашими военнопленными или устраивали атаки под белыми флагами.
Постепенно, по мере обретения политической базы, сами иракцы - во «взаимодействии», как выразился один из официальных представителей, с американскими экспертами по праву - устроят суды над преступлениями режима против иракцев.
К чести администрации США надо отметить, что она понимает значение отправления иракцами их собственного правосудия. Общее правило состоит в том, что странам, где некоторое время царил ад, лучше устроить собственное покаяние. Доморощенная южноафриканская Комиссия правды и примирения (Truth and Reconciliation Commission) не обеспечила ни идеальной правды, ни полного примирения, но она взяла на себя бремя возмездия и предоставила южноафриканцам важный опыт оценки собственных деяний. Как скоро ни на что не годные иракские суды смогут взять на себя такую ответственность, и сможет ли страна выстроить надежную систему правосудия под опекой ее оккупантов - говорить пока рано. Но что может быть чудеснее, если жертвы террора ответят ему не местью, а проявлением цивилизованности?
Что упускает, захлебываясь от самодовольства, наша администрация, - так это важность обсуждения всего этого процесса в мировых юридических кругах, за пределами нашей маленькой труппы покладистых союзников.
С тех пор, как администрации не удалось заручиться поддержкой ООН военных действий в Ираке, кажется, что нетерпимость «ястребов» по отношению к неповоротливой многосторонности была не только реабилитирована, но наполнилась какой-то детской мстительностью. Мы не пустим инспекторов ООН по вооружениям обратно в Ирак независимо от того, насколько полезно будет иметь их там как непредвзятых свидетелей при обнаружении каких-нибудь отравляющих веществ. Мы позволим ООН помогать оплачивать послевоенное восстановление, но не дадим никаких рычагов влияния. И первые суды над военными преступниками в этом веке пройдут без санкции на них ООН.
Представители администрации Буша могут сослаться на многочисленные юридические прецеденты того подхода, который они избрали. Вопрос, однако, не в том, законно ли то, что они предлагают, а правильно ли это для нас или для Ирака.
В другом мире это могло бы стать делом для нового Международного уголовного суда, но Соединенные Штаты не признают его полномочия. (Ирак тоже. В своем пренебрежении международным правосудием Буш и Саддам Хусейн были полностью едины.) Но это не единственный способ привлечь международную юрисдикцию к попыткам страны разделаться со своим отвратительным прошлым. Специальные трибуналы, созданные под эгидой ООН, судят сейчас монстров из Югославии и Руанды, и американцы по праву гордятся участием в этих трибуналах. В таких угнетенных странах, как Камбоджа, Сьерра-Леоне и Восточный Тимор местные суды создаются с помощью международного сообщества при содействии ООН.
Яковлев указывает на то, что суды нужны не просто для осуждения злодеев или насаждения демократии в Ираке. Как и в прошлом веке, нам противостоит здесь ядовитая идеология с планетарными замашками - на этот раз не коммунизм, а идеология, которая вскормлена обидами арабов и определенной версией ислама. Чтобы сражаться с ней, нам потребуется собрать весь свой нравственный авторитет, а не только власть силы. И почему учить нас этому пришлось престарелому экс-коммунисту?
