Багдад. 9 апреля. Весь мир наблюдал за этой сценой: американские солдаты затягивают петлю вокруг шеи статуи диктатора и под ликующие возгласы толпы низвергают ее с пьедестала. Саддам, свергнутый с пьедестала, остается для американцев единственным аргументом и символом нового либерального порядка во всем регионе. Для США война Ирака - это звено в цепи создания нового мирового порядка.
Война в Ираке вызвала двойственное ощущение. На первый взгляд, вопрос ясен. Это незаконная война, которая противоречит международному праву. Но, с другой стороны, массовые захоронения, подземные карцеры и показания свидетелей не оставляют сомнения в преступном характере бывшего иракского режима.
В нашем общественном мнении это приводит к двум типам реакции. Имеются прагматики, которые верят в нормативную силу: они определяют политические границы морали. По их мнению, рассуждать об обоснованности войны бесполезно, так как война уже стала историческим фактом. Есть также реакция тех, кто капитулировал по отношению к фактическому положению вещей. Факт приверженности международному праву они считают догматичным. Они оправдываются, объясняя, что осуждать опасности и риски, связанные с применением военной силы, это способ закрыть глаза на единственную подлинную ценность - политическую свободу.
Таковы два типа реакции, которые нацелены против «бледного морализма» и которые уклоняются от объяснения того, почему неоконсерваторы Вашингтона намерены заменить международное право узакониванием государственного насилия. То, что эти неоконсерваторы противопоставляют морали международного права грубую военную силу, не является ни реализмом, ни романтизмом свободы. Нарушая международное право, неоконсерваторы пытаются путем установления гегемонии навязать миру новый порядок.
Пол Вулфовиц - это не Киссинджер. Это революционер, но не циник власти. Американская сверхдержава оставляет за собой право действовать в одностороннем порядке, чтобы в случае необходимости усилить силой оружия свою гегемонистскую позицию по отношению к любому возможному сопернику. Она пытается ускользнуть от подчинения политике ООН по защите прав человека. Без сомнения, ООН оказалась неспособна вынудить государства гарантировать своим гражданам демократические нормы. Кроме того, политика, проводимая в вопросе о правах человека, еще очень избирательна.
Но сохранение мира - не менее важная функция ООН. Эта организация не смогла поставить заслон на пути наступательной войны, которую начали США. Давайте не будем себя обманывать и признаем: нормативная власть Америки разрушена. Ни одно из условий, необходимых для вооруженного вмешательства в Ираке, не было выполнено в соответствии с законодательством: в данном случае было неприменимо положение о праве США на самооборону в связи с совершенной или готовящейся атакой противника. Не было также разрешения со стороны СБ ООН в соответствии с главой VII Устава этой организации. Весь процесс превратился в фарс, когда президент США начал повторять, что в случае необходимости он готов действовать без мандата ООН.
Сравнение войны в Ираке с военным вмешательством НАТО в Косово кажется неуместным. Конечно, для начала войны в Косово тоже не было санкции СБ ООН. Однако это военное вмешательство, осуществленное демократическими правовыми государствами, позволило положить конец этническим чисткам. Сегодня же страны Запада оказались разделенными по вопросу о легитимности применения силы в отношении Ирака.
Гегемонистскую доктрину однополярного мира следует понимать как выражение правового цинизма. Историк Эрик Хобсбаум сказал о XX веке, что он был "американским". Действительно, минувший век позволил неоконсерваторам ощутить себя "победителями" и использовать в качестве модели нового мирового порядка несомненные успехи, достигнутые США после окончания второй мировой войны: в Европе и Юго-Восточной Азии после поражений Германии и Японии, а также в Восточной Европе после крушения Советского Союза.
Германия, Япония и Россия были поставлены на колени благодаря войне и изнурительной гонке вооружений.
Согласно доктрине неоконсерваторов, войны, улучшающие мир, не нуждаются ни в каком дополнительном обосновании. Ценой небольшого побочного ущерба эти войны отодвигают несомненное зло. Саддам, низвергнутый с пьедестала, - вот аргумент, достаточный, чтобы все оправдать. Это учение было развито задолго до терактов 11 сентября. Шок от этих терактов лишь создал условия, при которых учение получило широкую поддержку, и был создан предлог для ведения «войны против терроризма».
Теперь поводом для войны служит уже аргумент самообороны. В соответствии с доктриной, единственным средством против врагов, которые действуют на мировом уровне через невидимые террористические ячейки, является превентивный удар. На этом фронте баллистические ракеты, самолеты и бронированные машины не могут оказать никакой помощи. Здесь могут помочь лишь параллельная сеть информационных и уголовных служб, а также контроль над финансовыми потоками.
Эмпирические возражения, которые выдвигаются в отношении американской доктрины, касаются ее осуществимости: мировое сообщество стало слишком сложным, чтобы можно было им управлять с одного центра, посредством политики, основанной на использовании военной силы. Но даже если бы гегемонистский однополярный мир был жизнеспособен, он привел бы к целому ряду побочных эффектов. В самих США режим «президента, ведущего войну», может впредь подорвать основы правового государства. Не говоря о методах - в том числе пытках - использованных вне американских границ под предлогом войны с терроризмом: например, заключенные лагеря в Гуантанамо лишены прав, которые им гарантирует Женевская конвенция. Подобным же образом, прикрываясь задачами войны с терроризмом, спецслужбы ограничивают прав и свободы самих американских граждан".
* href="http://www.krugosvet.ru/articles/25/1002569/1002569a1.htm">Юрген Хабермас (родился в 1929 году) - немецкий философ и социолог, почетный иностранный член РАН. С 1971 - директор Института Планка по исследованию жизненных условий научно-технического мира, с 1983 профессор университета во Франкфурте-на-Майне. Последователь Франкфуртской школы.
