"DW": Польша попросила НАТО о военной поддержке в выполнении миротворческой миссии в Ираке. Могла бы НАТО оказать такую поддержку, взять на себя руководство?
Генерал Джеймс Джонс (James Johnes): НАТО располагает большой палитрой военных возможностей, чтобы решать подобные задачи. Я уверен, что НАТО, если существует политическая воля, могла бы быть в Ираке очень полезной. Если бы военная штаб-квартира получила задание Совета НАТО, мы смогли бы отреагировать на него в короткие сроки.
"DW": Какое влияние оказала напряженность в отношениях на военное сотрудничество в НАТО?
Джонс: Очень незначительное. Американские и европейские армии поддерживают добрые отношения больше 50 лет. Они знают друг друга, они вместе проходят подготовку. Они понимают, что время от времени случаются политические разногласия, которые устраняются на политическом уровне.
"DW": Вы сказали, что период напряженности оказал «незначительное влияние». То есть какое-то влияние он оказал?
Джонс: Самым значительным проявлением было решение турецкого парламента, которое не позволило американским сухопутным войскам войти в северные районы Ирака с территории Турции.
"DW": Начиная с августа, когда истечет срок мандата германо-голландского корпуса, НАТО будет представлена в Афганистане более широко, чем до сих пор. Как идет подготовка к этому?
Джонс: Это будет самая обычная военная операция. Мы как раз завершаем работу по сбору разведывательной информации. Миссия в Афганистане покажет, что НАТО в состоянии проводить одновременно несколько операций. Решением принять участие в миссии в Афганистане НАТО отдает дань своей новой политической стратегии: теперь альянс больше не связан региональными рамками. Это теперь «не за пределами зоны ответственности» в том понимании, которое существовало до сих пор. Теперь это носит глобальный характер.
"DW": Будет ли операция в Афганистане проходить де-факто под командованием НАТО?
Джонс: НАТО возьмет на себя задачи главной силы: охрана территорий, переговоры с принимающей страной. Однако будет страна, которая направит в Афганистан больше войск, чем другие, и она будет представлена в главном штабе. Канада заявила о готовности выделить большой контингент войск.
"DW": Представляет ли собой план создания Европейского оборонительно союза, инициированный четырьмя государствами-членами ЕС, угрозу для НАТО?
Джонс: Нужно проявлять большую осторожность, создавая параллельные структуры и параллельные штабы. Есть уже успешно работающий военный альянс. Было бы расточительством военных ресурсов создавать вторую структуру, если с задачами справляется одна. Миссия «Конкордия» в Македонии в сотрудничестве НАТО и ЕС станет жестким испытанием концепции. Прежде чем заводить разговор о дублировании структур, необходимо посмотреть, окажется ли миротворческая операция удачной. Я уверен, что она будет успешной.
"DW": Вы сказали, что к октябрю Силы быстрого реагирования (NRF) должны уже быть частично боеготовыми. Какие операции они могли бы проводить на первом этапе?
Джонс: Первоначально эти силы, если поступит задание от Совета НАТО, могут быть задействованы при ликвидации последствий катастроф гуманитарного плана. Чем больше будет войск, чем больше в них будет интегрировано элементов наземного, воздушного и морского базирования, тем шире будет спектр операций. Они могут быть связаны «с самыми жесткими» вариантами, имеющими характер военного кризиса. Эти силы хорошо бы подошли для применения НАТО в Афганистане.
"DW": На Пражском саммите европейские партнеры по НАТО взяли на себя обязательство провести модернизацию своих вооруженных сил. Это можно сделать, не выделяя значительно больше средств?
Джонс: Решение состоит не только в том, чтобы выделять больше денег, но и в том, чтобы умнее их использовать. Иначе мы останемся в старых структурах. Иными словами, страны-члены НАТО должны разобраться со своими военными бюджетами и сократить численность своих войск до уровня, который является целесообразным для НАТО.
"DW": А могут Силы быстрого реагирования служить средством для реализации этой цели?
Джонс: Я надеюсь, что Силы быстрого реагирования укажут рамки, которых должны придерживаться вооруженные силы 21-го столетия. Если это удастся, то в результате мы получим не только более подготовленные войска, но и более эффективно будут использоваться военные ресурсы, если речь идет о расходах.
"DW": Помогает ли Вам опыт службы в Морском корпусе в работе на посту главнокомандующего НАТО?
Джонс: Морская пехота специализируется на задачах экспедиционного характера. У них нет слишком уж большого опыта, связанного с размещением на крупных и постоянных военных базах. Морские пехотинцы действуют небольшими подразделениями, будучи довольно легко вооруженными, довольно оперативно и довольно эффективно. Они действуют во взаимодействии с сухопутными, военно-воздушными и военно-морскими силами. Этот опыт, разумеется, очень полезен, если речь идет о создании Сил быстрого реагирования.
"DW": Какую проблему Вы считаете сейчас самой сложной?
Джонс: Сделать понятным для людей в Европе и в Америке, почему они могут жить уже в 21-м веке. Существует масса угроз глобального характера, относительно которых может существовать консенсус по обе стороны Атлантики: оружие массового уничтожения, международный терроризм. Мое впечатление после четырех месяцев пребывания на новой должности следующее: каждый понимает, чем была НАТО. Некоторые понимают, чем НАТО является. Но почти никто не понимает, чем станет НАТО в будущем.
