Была ли права Франция, когда она выступила против США в иракском вопросе? Без сомнения, лучше было бы искренне объясниться с Джорджем Бушем до его решения, принятого в августе 2002, но для этого Ширак, Блэр и Шредер должны были бы достигнуть между собой предварительного соглашения и представить его главе Белого Дома. Ясно одно: Франция все равно бы не согласилась дать "добро" на нарушение принципов многополярности и превращение Совета Безопасности ООН в палату регистрации желаний доминирующей державы.
Джордж Буш не сумел убедить мировое общественное мнение в необходимости и неотложности войны в Ираке. Впрочем, это не помешало ему начать войну, легко ее выиграть и установить в Ираке режим американского протектората, оставив за ООН лишь гуманитарную функцию. Ничто не смогло помешать Бушу приступить к демократизации Ирака в той форме, в какой он ее сам понимает, форме, которая таит в себе опасности.
Собирается ли теперь глава Белого Дома вести превентивную войну против новой цели? Намерен ли он возобновить палестино-израильские мирные переговоры, чтобы подготовить условия для создания жизнеспособного Палестинского государства? Ответы на эти вопросы будут зависеть, в конечном счете, от соотношения сил в руководстве американской администрации, а также от тактики, которую изберет Буш в период подготовки к выборам президента США в 2004 году.
Джордж Буш сегодня меняет мир. Как противостоять этой супердержаве, которая многое берет на себя? Выжидать, надеясь на то, что Буш должен рано или поздно изменить свою политику, учитывая встреченные в Ираке препятствия и невозможность создания однополярного мира, а также учитывая то, что в 2004 году или, в крайнем случае, в 2008 году в США будет другой президент? Конечно, Джордж Буш - это еще не вся Америка. Но полтора года, которые нас отделяют от президентского срока, будут решающими. Затем он может быть переизбран. Однако концепция создания однополярного мира, судя по всему, еще долгое время будет основой американской политики.
В таком случае надо ли Франции идти на публичное покаяние и отказаться от нашей концепции международных отношений? Нет, ибо французское общественное мнение было бы возмущено таким поворотом. Мы потеряли бы огромное уважение, которое Франция завоевала на пяти континентах благодаря своей твердой позиции и которое обратно пропорционально бессильному ожесточению, провоцируемому американской гегемонией. Такое покаяние могло бы оправдать неприемлемую риторику наказания. Не говоря уже о том, что такое покаяние не повысило бы авторитет Франции в глазах американской администрации.
Но надо ли идти в противоположном направлении и продолжать противостояние американской политике и объединять против нее ее противников? Тоже нет. Представим себе Францию, которая будет упорствовать в своем противостоянии давлению США, в то время как другие противники войны будут по очереди снова присягать на верность Вашингтону? По отношению к этому новому Риму нужны несгибаемость воли и союзники! Мы должны защищать наши легитимные интересы в Совете Безопасности или в «большой восьмерке». Франция должна добиваться не только союза с Германией, но и компромисса с Великобританией.
Итак, вот три предложения, адресованные Джорджу Бушу.
1) Никогда американское господство не сможет сделать ненужной такую организацию, как ООН, организацию, объединяющую все страны мира, какими бы ни были их режимы. Даже униженная, ООН всегда будет существовать. С какими полномочиями? Мы должны предложить осуществление реформы Совета Безопасности и изменения главы VII Устава ООН. В состав Совета Безопасности ООН должны войти 6 новых постоянных членов: Германия, Япония, Индия, а также по одной арабской, африканской и латиноамериканской стране. Должно также увеличиться число непостоянных членов СБ ООН.
Глава VII должна быть изменена так, чтобы решение о применении военной силы могло быть принято не только для защиты или восстановления мира и международной безопасности, но также и для защиты населения, безопасности которого угрожает собственное правительство. Именно это является единственным способом узаконить право на вмешательство. В момент вступления в силу нового Устава ООН каждая постоянная страна-член могла бы принять торжественное обязательство использовать свое право вето только в исключительных случаях и никогда не применять право вето, чтобы помешать спасению населения, находящегося в опасности.
2) Мы больше не вправе скрывать разногласия между 15 странами Евросоюза - а в перспективе между 25 странами ЕС - по вопросам внешней политики и обороны. Многие надеялись на то, что после Маастрихтского договора процесс согласования внешней политики стран ЕС будет облегчен. Этого не удалось достичь, даже несмотря на определенные достижения во внешней политике и в деле строительства системы общей безопасности. Европейцы пока не достигли согласия в вопросе о том, чем должна стать Европа в мире - сверхдержавой или просто пространством мира, свободы и благополучия. Нет также согласия по вопросу о том, какими должны быть отношения Европы с США. Многое в этом плане будет зависеть от Конституционного договора, проект которого готовит Европейский Конвент во главе с Валери Жискар д'Эстеном.
Сегодня президент Франции считает неизбежным сохранение многополярного мира. Он также уверен в том, что Европа должна быть одним из его полюсов. Тони Блэр не считает неизбежным существование многополярного мира и высказывается в пользу единственного западного полюса «США - Европа». Среди 25 стран Европы есть и такие, которые не хотят превращения Европы в сверхдержаву. Причин много, и среди них - недоверие некоторых стран к идее франко-германского лидерства. Франция должна показать, что Европа как сверхдержава нужна, убедив европейцев в необходимости преодолеть их предупреждения. Думаю, назрела необходимость проведения встречи Ширак-Блэр-Шредер, и эта встреча была бы в этом отношении решающей.
3) Больше нельзя терпеть сохранения статуса-кво на Ближнем Востоке, а именно авторитарных режимов, которые не способны реформироваться, а также отсутствия Палестинского государства. Надежда больших перемен живет у многих народов региона, и я думаю об иранской молодежи. Возможно, мы должны побудить иранцев к тому, чтобы они реализовали свой потенциал демократизации. Что касается израильско-палестинского конфликта, то создание жизнеспособного Палестинского государства обеспечило бы условия для защиты прав палестинцев, а также условия для мира и безопасности населения Израиля, чего мы ожидаем в течение долгих лет".
