Москва, 28 мая 2003 года. России и Соединенным Штатам в последние недели удалось преодолеть публичные разногласия из-за войны в Ираке. Но по-прежнему мало признаков того, что два президента, когда они впервые после войны встретятся на этой неделе в Санкт-Петербурге, сумеют в ближайшее время снова перевести на высокую передачу их заторможенное войной стратегическое партнерство. "Что касается риторики, все стихло, - говорит Алексей Арбатов, заместитель председателя комитета российского парламента по обороне и член либеральной партии "Яблоко". - Но конфликт из-за Ирака нанес серьезный урон отношениям между странами".
Дебаты из-за войны высветили глубокие расхождения среди тех, кто руководит российской внешней политикой, что в текущем году обусловило изменения в политике, которые нередко удивляют Вашингтон. "Внутри России идет довольно ожесточенная борьба, - считает Сергей Караганов, советник Кремля, - между теми, кто выступает за более тесные связи с Соединенными Штатами, и традиционалистами из числа внешнеполитической и оборонной элиты, воспитанной на десятилетиях подозрительности к Соединенным Штатам".
Избирательный календарь России только лишь усугубляет раны от дебатов по Ираку. Российские официальные лица уже предупредили Вашингтон, что парламентские выборы в конце нынешнего года означают, что г-н Путин в ближайшие месяцы не может казаться слишком проамерикански настроенным из опасения подорвать поддержку проправительственных партий и укрепить позиции твердолобых коммунистических фракций. Открытая поддержка тех вопросов, которые сейчас стоят на первых местах в повестке Вашингтона, например, обуздание ядерных амбиций Ирана, будет особенно тяжкой для Москвы, которая длительное время поддерживает иранскую программу развития атомной энергетики.
Разумеется, г-н Путин проигнорировал значительную часть внутренней оппозиции, когда он вслед за событиями 11 сентября поддержал войну Соединенных Штатов против террора, позволив американским военным обосноваться в Средней Азии, которая является сферой традиционного влияния России, усилив обмен разведывательной информацией и отказавшись от возражений против расширения Организации Североатлантического договора (НАТО) на бывшие страны советского блока.
Эти драматические перемены позволили г-ну Путину заслужить признательность Соединенных Штатов, которая нашла свое выражение в форме поддержки по ряду экономических и региональных проблем. Особенно ценной для Кремля была помощь Вашингтона в борьбе России против чеченских сепаратистов.
Однако в традиционных областях внешней политики, таких, как контроль над вооружениями, сдвиг г-на Путина в направлении большего сотрудничества с Соединенными Штатами, кажется, не позволяет ему получать дивиденды. Главной мотивацией г-на Путина и тех, кто поддержал его сближение с Америкой, был прагматизм: резко сократившаяся сила России означает, что она может продвинуться в мире дальше, работая с Соединенными Штатами, нежели работая против них.
Попытки г-на Путина сбалансировать этот новый подход так, чтобы не отторгнуть от себя противников внутри правительства, становятся все более затруднительными по мере того, как дебаты из-за войны в Ираке все больше поляризуются. Острая французская и германская оппозиция войне оставила Москве мало места для более умеренной оппозиции, которая в то же время не создавала бы впечатления, что Москва более мягка к Вашингтону, чем его традиционные союзники. Умеренные в Кремле заверили официальных представителей администрации США, что Москва позаботится о том, чтобы оппозиция войне не казалась слишком энергичной, однако другие фракции в России, кажется, взяли верх, ибо Россия стала угрожать заблокировать любое движение в направлении войны.
Когда война началась, напряженность усилилась; российские официальные лица разносили Вашингтон в пух и прах, а государственные средства массовой информации (СМИ) стали уделять особое внимание потерям среди гражданских лиц и неудачам американских военных. Но по мере того, как в Москве происходило наращивание по спирали антиамериканских настроений, Кремлю быстро стало очевидно, что попытка сотрудничества с оппозицией в главном для нее вопросе только лишь усилила политические позиции твердолобых. Г-н Путин и его команда приняли меры к тому, чтобы как можно скорее успокоить накалившиеся страсти, а российские государственные СМИ сразу же изменили свою тональность.
"Было ошибкой со стороны руководства делать этот вопрос внутриполитическим", - говорит г-на Караганов.
В последние недели Россия пытается заверить Вашингтон, что она желает улучшения отношений, принимая меры к тому, чтобы разрешить ряд не особенно важных спорных вопросов вроде введенных Россией ограничений на ввоз американского мяса птицы. Москва также просигнализировала, что она открыта для сотрудничества в области программ противоракетной обороны, которые являются одним из важных приоритетов администрации Буша-младшего (George W. Bush).
Официальные представители США говорят, что теперь, когда появились новые свидетельства того, что Иран работает не только над программами атомной энергетики, но и над программами ядерного оружия, Кремль, кажется, также стал несколько ближе к обеспокоенной позиции США по вопросу ядерных амбиций Ирана.
Но пока что Москва принимает недостаточные меры по оказанию давления на Иран, хотя стоящий 800 млн. долл. США проект российского реактора для иранской атомной электростанции позволяет ей иметь важный рычаг влияния. Российские официальные лица настаивают, что программа строительства атомного реактора не имеет никакого касательства к усилиям Ирана по созданию ядерного оружия, отмечая, что война в Ираке просто усилила иранское чувство уязвимости.
Кремль также не торопится оказывать давление на Северную Корею, чего от него добиваются, по свидетельству дипломатов, Соединенные Штаты.
Г-н Путин, со своей стороны, выразил озабоченность в отношении растущего беззакония в Афганистане и резкого увеличения плантаций опийного мака, что является угрозой стабильности России.
Вашингтон между тем все еще не сумел выполнить своих обязательств отменить оставшуюся с советских времен ограничительную поправку в торговое законодательство, которая вызывает раздражение Москвы.
Г-н Арбатов говорит, что нет шансов на то, что г-ну Путину удастся совершить еще один проамериканский поворот во внешней политике наподобие того, что он сделал после 11 сентября. "Если президент Путин сделает подобное снова, он резко ослабит свои позиции на внутреннем фронте", - говорит он.
Американские официальные лица пытаются не раздувать ожиданий в связи с предстоящим в воскресенье саммитом. Как сказал один высокопоставленный американский дипломат, "самым важным было бы сообщение о том, что отношения снова стали нормальными".
