Ганс-Юрген Вирт (Hans-Juergen Wirth) - психоаналитик из Гисена. Он написал привлекшую к себе большое внимание книгу «Нарциссизм и власть». Вирт предостерегает, что приход человека к власти является питательной почвой для появления иллюзий относительно своего всемогущества.
"SZ": Если исходить из того, что Юрген Меллеман (Juergen Moellemann) покончил жизнь самоубийством, то что может сказать данное обстоятельство о его жизни? (Погибший на днях Меллеман являлся заместителем председателя Свободно-демократической партии Германии. - Прим. пер.).
Вирт: Как и бывший кильский премьер-министр Уве Баршель (Uwe Barschel), он не мог представить свою жизнь вне власти, и это не прошло даром. (Уве Баршель - бывший премьер-министр земли Шлезвиг-Гольштейн. - Прим. пер.).
"SZ": Но ему все же приходилось переживать этапы безвластия.
Вирт: Но у него была иллюзия, будто он продолжает движение. В данный момент Меллеман оказался в безвыходном положении. Он потерял всякое представление о действительности.
"SZ": Какие параллели Вы могли бы провести между случаями с Уве Баршелем и Юргеном Меллеманом?
Вирт: Вы, если придерживаться версии самоубийства Меллемана, избрали для сравнения два очень разных вида смерти. Баршель предпочел регрессивный метод, путь в воду, засыпание с помощью медикаментов, словно возвращение в утробу матери. Меллеман решился, как подозревается, на суровую, мужскую смерть, сведя счеты с жизнью очень жестоким способом. Но в итоге оба покончили жизнь самоубийством.
"SZ": А в чем оба типа политиков были похожими между собой?
Вирт: Общность заключается в нарциссическом самолюбовании, в переоценке самих себя, в мании величия. Важным для обоих является также саморазрушение. То, что среди политиков есть люди, страдающие нарциссизмом, это понятно, нужно, конечно же, уметь пользоваться локтями, сносить обиды. Но склонность к саморазрушению является характерной для больного нарциссизмом, последний проявляется как раз в общении с друзьями, с партией и в карьере. Оба человека поставили себя в положение аутсайдера, этому сначала удивлялись, потом их стали презирать. Я наблюдал это в более мягкой форме также у Гельмута Коля (Helmut Kohl): на заключительном этапе, перед тем, как уйти из власти, он тоже способствовал разрушению своего собственного «Я». Общим для всех троих политиков является то, что они могли не допустить проявления депрессии.
"SZ": Вы пишете, что власти в обществе ищет тот, кто хочет компенсировать свое внутреннее бессилие. Не означает ли это, если утрировать, что в политику идут преимущественно духовные уроды?
Вирт: Власть саму по себе не следует представлять в черном свете, нарциссизм тоже. Существует также здоровый нарциссизм. Правда, в политике чрезмерно большая потребность в подчеркивании своей значимости находит широкое поле для своей реализации. Здесь соединяются вместе стремление к демонстрации своих способностей и склонность к власти.
"SZ": Если это так, то тогда было бы очень легко изживать в политике нарциссические сбои.
Вирт: Искушение в этой сфере особенно велико.
"SZ": Вы цитируете лорда Актона (Acton), сказавшего: «Власть коррумпирована». Иными словами, у политиков, отличающихся здоровым нарциссизмом, тоже нет шансов уйти от этого?
Вирт: Главной защитой является демократический механизм, например, ограничение сроков пребывания на посту или принцип ротации. У «зеленых» в этом плане есть пара благоразумных подходов. Политикам можно было бы также порекомендовать пользоваться услугами психологов, чтобы те уберегали их от внутренней деформации, вызванной властью. Часто в психологических консультациях нуждаются также партии или политические организации. Политики неохотно воспринимают то обстоятельство, что они живут по меркам, которые выше их внутренних возможностей.
