Нью-Дели, 14 июня 2003 года. Вспышка атипичной пневмонии в Китае резко усилила ожидания в Индии, что заказы на текстильные изделия и продукцию других отраслей промышленности потребительских товаров будут переданы индийским фирмам. Но этого, возможно, не случится. Новым конкурентом за прямые иностранные инвестиции может выступить Россия, президент которой Владимир Путин в своем обращении к нации в 2001 году признавался, что "проблемы остаются" и превозносил российский народ, заявляя, что "никто в сегодняшнем мире не является нашим врагом, однако никто также особенно и не ждет нас там. Мы должны бороться за место под солнцем в мировой экономике".
Россия тогда поставила перед собой амбициозную цель увеличения темпов экономического роста и начала серьезную перестройку своей экономики, главной задачей которой было создание благоприятного климата для привлечения как зарубежных, так и внутренних инвесторов. Принятые в то время меры в сочетании со структурными изменениями сегодня начинают приносить свои плоды. Если верить независимым экспертам вроде московской Группы интерактивных исследований (Interactive Research group), это привело к созданию в стране активно развивающегося рынка потребительских товаров, создав новые возможности как для инвесторов, так и для внутреннего класса предпринимателей.
Если оглянуться на прошедшее десятилетие, доходы от экспорта нефти все еще лежат в основе кровеносной системы российской экономики. Лучшим примером этого является сделка на 6,75 млрд. долл. США между "British Petroleum" (BP) и "Тюменской нефтяной компанией" (ТНК), которую считают не только сделкой десятилетия, но также и крупнейшей с момента распада Советского Союза. Благодаря этой сделке был создан один из крупнейших в мире конгломератов, однако вместе с этим пришло и понимание того, что Россия в росте экономики не может вечно полагаться на экспорт нефти, а сама российская экономика оказалась в шоке в ожидании возможной нестабильности мировой цены на нефть. Как отметил Стивен Дашевский (Steven Dashevsky) из брокерской фирмы "Aton", "нефть и газ были тем локомотивом, который вытащил Россию из болота, однако ее дальнейшее развитие зависит от роста внутреннего потребления".
По утверждению экспертов Группы интерактивных исследований, большинство сторонних наблюдателей фокусировали свое внимание на зависимости России от экспорта нефти и не уловили новой тенденции - появления нового класса российских предпринимателей, отличающихся от владельцев таких ранее известных компаний, как "Балтика", "Вимм-Биль-Данн" и МТС. Это компании будущего, локомотивы внутреннего роста и питательная среда для будущих глобальных приобретений и союзов между крупными мировыми фирмами. Важно отметить, что эти компании занимаются производством потребительских товаров, то есть сегментом, который прежде считался малозначимым. И, если прогнозы Группы интерактивных исследований верны, может появиться масса возможностей для зарубежных инвесторов.
В докладе, опубликованном в декабре прошлого года, а также в новом исследовании "Первая сотня нарождающихся компаний на российском рынке потребительских товаров" эта группа исследователей доказывает, что российская экономика не настолько зависима от нефти, как кажется на первый взгляд, а номинальный валовой внутренний продукт (ВВП) России составляет 450-500 млрд. долл. США, примерно на 40% выше официальной цифры. Экономика потребительских товаров примерно в 4 раза больше официальных оценок. Менее 20% расходов российских потребителей приходится на импортные товары, а потребительский рынок страны, возможно, в 2,5 раза превышает ее экспорт. Далее, доходы потребителей растут с ежегодным темпом около 8,5% (данные 2002 года), а сектор потребительских товаров, стоящий, по оценкам группы исследователей, 260-270 млрд. долл. США, растет с ежегодным темпом 13-13,5%.
Далее эта группа исследователей рисует яркую картину растущего среднего класса (примерно 30% 140-миллионного населения России), куда отнесены те, кто тратит более 40% своих доходов на основные потребительские товары и кто имеет возможность покупать товары длительного пользования, тратиться на получение образования и укрепление своего здоровья. Можно с уверенностью полагать, что этот класс граждан сконцентрирован вокруг Москвы и в меньшей степени распространен в провинциях. Именно этим объясняется тот факт, что более 30% вышеупомянутых 100 компаний по выпуску потребительских товаров сконцентрированы в Москве и Санкт-Петербурге. Исследователи указывают, что доля потребительских расходов в доходах среднего класса растет. Далее, этот рост все больше относится на счет сферы услуг и товаров недлительного пользования, а не просто продуктов питания.
В докладе признается, что различия в уровнях доходов в России велики, при этом основная часть расходов на потребительские товары приходится на 20% населения. Чего, однако, не знает большинство, так это, что в России индивидуальные налогоплательщики облагаются низкими налогами, и что россиянам не приходится платить огромных денег за электричество, газ и воду. Большинство россиян являются собственниками своего жилья и обычно не имеют больших долгов по закладным или кредитам за жилье.
В списке первой сотни компаний Группы интерактивных исследователей (куда не вошли российские нефтяные компании и те компании, которые были приобретены иностранцами) приведены сравнительно малоизвестные названия компаний по производству потребительских товаров в таких разнородных областях, как мясопереработка, производство полуфабрикатов, чая, кофе и других пищевых продуктов, кетчупов, соусов, косметических изделий, парфюмерии, хлебопечение, фармацевтическая промышленность, текстильные изделия, одежда, бытовая электроника, стройматериалы, тара, печатная продукция, финансовые услуги, путешествия, оптовая торговля и розничная торговля.
В докладе Группы интерактивных исследований, хотя он и расходится с общим представлением о России, представляется интересным вывод, что те, кто первым пришел в экономику, еще могут сорвать куш. Кроме того, исследование этой группы, целиком сфокусированное на потребительском секторе, не имеет других аналогов для сопоставления.
Для понимания того, что происходит сейчас в России, нужно проследить за развитием страны на протяжении всего последнего десятилетия. В начале 1990-х годов в ключевых секторах экономики, особенно в тяжелой промышленности, господствовали крупные государственные предприятия, а также множество производителей массы низкокачественных потребительских товаров. Сосредоточение внимания на том, что государство считало "необходимым", привело к спирали спроса на так называемые "предметы роскоши", что кончилось длинными очередями за этими товарами у дверей государственных магазинов розничной торговли.
Все это переменилось после распада Советского Союза. В переходный период появилась новая экономика, которую подпитывала "челночная торговля" компьютерами, алкогольной продукцией, спортивной одеждой и обувью и прочими потребительскими товарами, нелегально ввозимыми в страну в личном багаже россиян из Китая, Турции и Польши. "Челночная торговля" породила многих из нынешних российских магнатов, однако она препятствовала росту промышленности страны.
На этом фоне в России произошел кризис августа 1998 года. Этот кризис разрушил российскую банковскую систему, лишил доходов потребителей и привел к девальвации рубля. Но кризис также обернулся во благо, поскольку он обеспечил начало дискуссий о структурных реформах в России. В 1999 году Институт экономики РАН впервые распространил для обсуждения в России свой документ по долговременной стратегии социально-экономического развития страны до 2015 года. Ранее никаких шагов по разработке долговременной стратегии не предпринималось даже на правительственном уровне в новую эпоху.
На микроуровне финансовый кризис середины 1998 года также имел ряд позитивных результатов. Девальвация рубля сделала непривлекательным импорт. Тем самым был подхлестнут спрос на более дешевые потребительские товары российского производства, в результате чего под большим зонтиком известных нефтяных конгломератов начала бурно развиваться российская промышленность потребительских товаров. И именно этот рост сегодня заметили эксперты вроде Группы интерактивных исследований.
