На обратном пути после московского саммита президент Никсон (Nixon) остановился на одну ночь в Тегеране. Шах, лично приветствуя каждого из представителей Белого дома, спросил меня, нравится ли мне мое пребывание в его стране. Я ответил, что хотел бы посетить антикварные магазины на площади Фердуси, но нашей делегации нужно улетать рано утром. Шах повелительно приказал помощнику: "Пусть магазины будут открыты". Таким образом, после официального ужина группа в некоторой степени смущенных помощников Никсона направилась на площадь, где их дожидались заспанные владельцы магазинов.
За углом мы услышали какие-то крики и звуки, похожие на выстрелы. Наши провожатые сказали, что причиной шума являются хулиганы, и поэтому мы не стали обращать на них внимание. Однако менее чем через десять лет те демонстранты, сговорившись с муллами, свергли шаха и установили жестокую диктатуру.
Именно поэтому я со всем вниманием отношусь к сообщениям о прошедших на этой неделе выступлениях студентов в Тегеране и Табризе, сопровождавшихся избиением демонстрантов членами комитетов бдительности. Только после того, как передачи об избиениях, переданные по спутниковому каналу иранскими беженцами в Лос-Анджелесе, взволновали иранское общественное мнение, армия запоздало начала усмирять вооруженных дубинками молодчиков.
Почему аятоллы не приказали арестовать демонстрантов? Почему теократический режим не изолировал 250 представителей интеллигенции, осмелившихся недавно утверждать, что верховный лидер, Аятолла Хомейни (Khamenei), несет ответственность перед народом, а не перед Богом?
Ответ заключается в том, что во всех сегментах иранского общества наблюдается раскол. Промышленные рабочие плачут о потерянных из-за внешних санкций рабочих местах, в то время как нефтяники наслаждаются высокими ценами на нефть. Офицеры военно-воздушных сил и военно-морского флота с молчаливым пренебрежением относятся к религиозной приверженности Революционной Гвардии, которая в свою очередь делится на фанатиков и карьеристов.
Эти расколы усугубляются возмущением женщин и гневом учащихся, 90 процентов которых не имеют возможности поступить в университеты. Священнослужители также недовольны разными уровнями жизни в своей среде.
Из-за того, что недовольство растет в большом количестве сегментов общества, власти не могут "завернуть гайки" (как в Северной Корее или на Кубе), не вызвав этим всеобщее восстание. Тегеран считает, что для того, чтобы выжить, он должен подогреть ненависть населения к Западу, финансировать террор против Израиля и стать обладателем свой собственной ядерной бомбы.
Как должна Америка проявить свою солидарность с населением Ирана, не позволив при этом аятоллам обвинить внутреннюю оппозицию в том, что она превратилась в марионетку Запада?
Что мы делать не должны: мы не должны считать, что враг нашего врага - наш друг. Коммунистическая группировка "Народные моджахеды" порвала с аятоллами много лет назад и нашла прибежище в Ираке Саддама Хусейна (Saddam Hussein). Мы уже разоружили тысячи этих террористов, и мы не должны иметь с ними ничего общего и дальше.
Также не должны мы поддаваться на сладкие уговоры о сотрудничестве со стороны липового фронта реформ. Благоприятное отношение Запада пойдет во вред диссидентам, и даст режиму время на завершение программы создания ядерной бомбы.
К счастью, сторонники сотрудничества стали "вымирающим видом" даже в Государственном департаменте под руководством Колина Пауэлла (Colin Powell). Президент Буш в речи, обращенной к "смелым душам, выступающим за свободу Ирана", сказал: "Америка стоит на их стороне, и я бы призвал иранские власти относиться к ним со всем уважением".
То, что Буш преднамеренно избегал упоминания слова "режим", означает, что речь идет о политических переменах, а не о смене режима. А в заявлении об опасности ядерной бомбы в руках стран, поддерживающих терроризм: "Мы не будем смиряться с созданием ядерного оружия", местоимение "мы" относится ко всему мировому сообществу.
Привнося дух свободы без нанесения сильных ударов, и усиливая давление на рушащуюся диктатуру, мы сможем ограничить распространение ядерного оружия еще до того, как оно будет создано.
