29 июня 2003 года. Визит Владимира Путина в Великобританию на прошлой неделе частично ответил на вопрос "Что мы станем делать, когда истощатся запасы нефти в Северном море?"
Ответ таков: "Покупайте ее в России". Подписанная на прошлой неделе сделка о строительстве газопровода, предусматривает, что сюда, в Великобританию, по нему станет поступать российский природный газ взамен газа с месторождений Северного моря, но никак не нефть. И все же это посылает ясный сигнал, почему Великобритания и Россия, скорее всего, окажутся коммерчески привязанными друг к другу на многие годы вперед.
Это правда, что нефть и газ Северного моря полностью истощатся лишь через много лет. Хотя представляется маловероятным, что будут открыты новые крупные месторождения, технологии добычи постоянно улучшаются, результатом чего является то, что сегодня компании получают возможность добывать больше природных ископаемых на существующих месторождениях. А поэтому внезапного прекращения добычи не будет, а вместо этого будет медленное сокращение объемов добычи. Мы, однако, вскоре столкнемся с сокращением добычи как природного газа, так и нефти.
В прошлом году Великобритания все еще входила в первую десятку нефтедобытчиков в мире. Более примечательно то, что она была также четвертым в мире добытчиком природного газа. Но, при нынешних уровнях добычи, как показывает выпущенный компанией BP новый статистический обзор мировых энергоносителей, у Великобритании осталось разведанных запасов нефти всего на 5,8 лет. По газу соотношение резервов с добываемыми объемами не намного выше: 6,8 : 1. Россия, напротив, при нынешних уровнях добычи имеет запасов нефти на 22 года и запасов природного газа - более чем на 80 лет.
Итак, прогнозируемая ситуация вам ясна. Великобритания, подобно остальной Европе, будет попадать во все большую зависимость от России как источника природного газа. У нас к тому же будут сильные побудительные мотивы к тому, чтобы помогать России увеличить объемы добычи нефти, чтобы она могла стать альтернативным источником нефти на тот случай, если Ближний Восток станет еще более нестабильным, чем он есть сейчас.
Данная перспектива ставит три, по меньшей мере, серьезных вопроса. Первый и наиболее очевидный: не грозит ли нам общий энергетический кризис?
Я полагаю, что ответом на этот вопрос является "нет" или, по крайней мере, "пока нет". Соотношение добычи с резервами как по нефти, так и по природному газу в последние годы остается на удивление стабильным. Запасов нефти хватает на 40 лет добычи, а природного газа - на 60 лет. Разведка позволяет ежегодно находить новые резервы нефти и природного газа примерно в тех же объемах, что и объемы их использования. Но на каком-то этапе в предстоящие 20 лет мы подойдем к точке, когда нужно будет всерьез озаботиться сокращающимися запасами. Мне кажется также, что нам следует подумать об ущербе для среды обитания от чрезмерного расходования энергоресурсов в настоящее время. Но какое-то время у мира еще есть.
Следующий вопрос: что это для нас означает? Нам повезло. Открытия в Северном море помогли Великобритании финансировать ее переход от экономики производства к экономике услуг. Они обеспечили тот буфер, который смягчил удар посредством как увеличения доходов правительства от налогов и сборов, так и создания дополнительных рабочих мест, в особенности на северо-востоке и в Шотландии, в момент, когда нам было необходимо и то, и другое. Но этот переход в основном уже завершен. Сегодня на долю энергетического сектора приходится значительно меньшая часть валового внутреннего продукта (ВВП), чем 20 лет назад. Мы утратили сравнительное преимущество, но такое, которое уже не имеет существенного значения ни для здоровья нашей экономики, ни даже для доходов правительства от налогов и сборов. Сокращение добычи энергоносителей будет происходить постепенно в течение многих лет, а какой-нибудь год или больше скромного прироста более чем компенсирует потери как для ВВП, так и для налогов.
А поэтому, при условии, что Великобритания сумеет поддерживать в скромных размерах ежегодный прирост добычи энергоносителей - а это, разумеется, совершенно иной вопрос - нам не стоит особенно волноваться о постепенном сокращении объемов добычи нефти и природного газа.
Третий вопрос: как это скажется на России? Здесь я хотел бы сказать, что влияние будет огромным.
На данный момент Россия фактически прямо зависит от своих природных ресурсов в вопросе экспортных доходов, в том смысле, что она получает от их экспорта очень большую долю своих доходов. Как результат, она очень сильно зависима от мировой цены на нефть, которую, разумеется, она не в силах контролировать. Постепенно страна разовьет альтернативные источники поступления доходов в казну, но для этого потребуются годы. А тем временем отсутствие конкурентоспособного производственного сектора, в сочетании с весьма ограниченным экспортом услуг, принуждает страну экспортировать свою нефть и природный газ.
Что ей необходимо сделать, так это использовать доходы для того, чтобы профинансировать расходы на реструктуризацию остальных секторов российской экономики. Короче, ей необходимо проделать, но в значительно больших масштабах, то, что мы сделали в 1980-х годах, используя свои нефтяные и газовые деньги для облегчения перехода. В этом случае, однако, переход будет осуществляться не столько от производственной сферы к сфере услуг, сколько от централизованно управляемой экономики к экономике рыночной.
Сделано уже очень многое. Россия в данный момент является самой быстрорастущей экономикой в Европе (Отметим, что значительная часть населения России проживает в Европе, пусть даже значительная часть ее земель расположена в Азии.) Она значительно выигрывает от быстрого роста экономик нынешних кандидатов на вступление в Европейский Союз (ЕС), и я могу себе представить, что в предстоящие 20 лет ЕС пригласит к себе Россию в качестве ассоциированного члена. Для этого стоило бы создать новую форму ассоциированного членства в ЕС, чтобы можно было подключить к нему Россию. Вспомните о богатых запасах нефти и природного газа: у России сильные карты, поскольку ее членство в ЕС может обеспечить энергетические потребности Европы.
В самом деле, подобная перспектива в определенной степени напоминает возврат к ситуации России и Западной Европы столетней давности, когда Россия была основным поставщиком сырья для более развитого Запада - хотя в те дни это был лес, а не энергоносители. А Запад, в свою очередь, продавал России готовые промышленные изделия, но также и помогал России создавать собственную промышленность.
Это все прервалось 80 лет назад. И вот теперь визит г-на Путина не только напоминает нам об исторических связях между Россией и остальной Европой, он также должен напомнить нам о повороте истории.
