11 июля 2003 года. Российский министр экономического развития и торговли Герман Греф вчера обещал, что власти не станут ревизовать результаты приватизации периода 1990-х годов. Что ж, это облегчение. Не то чтобы те приватизации были таким делом, которым можно было бы похвастать, однако нельзя представить ничего более разрушительного для экономического и политического восстановления России от коммунизма, чем попытка ревизовать эти результаты. Разумеется, тот факт, что вопрос о пересмотре вообще возник, кое-что говорит нам о состоянии политической неопределенности в России в данный момент.
Представляется, что ничто в России не защищено от вмешательства со стороны правительства. За последнюю пару недель российские власти закрыли последний независимый телевизионный канал (вместо него в эфир запущен новый спортивный канал, которым владеет государство) и арестовали видного бизнесмена, партнера главы компании "Юкос" и самого могущественного российского олигарха Михаила Ходорковского. Каковы бы ни были правовые аспекты этого дела, этот арест большинством расценивается как предостережение г-ну Ходорковскому держаться подальше от политики.
Даже уважаемый г-н Греф счел уместным вчера качественно оформить свои заверения, заявив: "Не думаю, что приватизация будет пересмотрена при нынешней президентской команде".
Эксперт по России со стажем Майкл Макфол (Michael McFaul) на этой неделе писал, что правящий в России режим, кажется, становится все более нелиберальным, несмотря на некоторые важные достижения в сфере реформирования экономики. Начиная с притеснений журналистов, нарушений прав человека в Чечне и вплоть до признаков политической мотивации в некоторых действиях федеральных ведомств безопасности, политическое здоровье России при находящемся в добром здравии президенте Владимире Путине сегодня совсем не то, что было каких-то несколько лет назад, когда больной Борис Ельцин сошел со сцены.
Однако в словах и действиях американских и европейских лидеров нет ничего (кроме некоторых приглушенных выражений "озабоченности"), что говорило бы о каких-либо серьезных недостатках в России. Стало серьезным дипломатическим faux pas (ложный шаг, просчеn - фр.) произносить слово Чечня в радиусе 100 миль (1 сухопутная миля = 1,609 км) от президента Путина. Недавно российского лидера встречали пышными почестями в Великобритании, а его хорошие личные отношения с президентом Джорджем Бушем-младшим (George W. Bush) широко пропагандируются. Не является ли подобное обращение, мягко говоря, слишком почтительным для руководителя с таким послужным списком, как у г-на Путина?
Безусловно, в этом находит свое отражение то, что и Европа, и Америка считают своими стратегическими интересами на данный момент. Обе Европы - пробушевская и антибушевская - хотели бы утверждать, что президент Путин на их стороне. Ему удается ловко вести свою игру в обеих лагерях, выступая против войны в Ираке, но отказываясь присоединиться к оголтелому обструкционизму французов или поддержать идею франко-германо-российского альянса.
Дипломатическая тарелка администрации Буша-младшего доверху наполнена труднопережевываемыми проблемами. Российское сотрудничество, или, по крайней мере, отсутствие вызывающего коленный рефлекс обструкционизма желательно в целом ряде вопросов, от послевоенного Ирака до сдерживания Ирана и далее до войны с террором. Однако пока что столь желанное сотрудничество ограничено.
Имеется также ощущение, что внешний мир мало что способен поделать с авторитарными тенденциями России. В интервью одному британскому журналу в 1999 году Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) заявила: "Мы поняли, что, если реформы не находят сильной поддержки у населения страны, как это было в Польше, тогда мы почти ничего не можем с этим поделать, и они не будут работать".
Это правильно до определенной степени. Никакое давление США или Европы не заставит вернуться в эфир ТВС, ТВ-6 или НТВ. Мы не способны своей волей заставить родиться серьезную политическую оппозицию, принудить г-на Путина реорганизовать свои вооруженные силы, или обуздать постоянно растущие и становящиеся все более могущественными федеральные ведомства безопасности (бывший КГБ). И, в определенной мере, ворчание Вашингтона только лишь усилит и без того уже тревожащие антиамериканские тона в российских средствах массовой информации и среди чиновничества.
Однако было бы ошибкой полагать, что Америка не способна влиять на подобные вещи. Россия все больше считает себя членом международного клуба, вход в который ею оплачен. Пусть сегодня уже не великая держава, Россия все же надеется когда-нибудь снова стать ею. Примечательно, что российские законодатели и правительственные чиновники частенько защищают свою политику, ссылаясь на то, что, по их утверждению (нередко правдивому), является аналогичной политикой Америки. Западное мнение важно России, и когда она слышит критику в связи с Чечней или с главенством закона, г-на Путина это может заставить покраснеть, но в то же время приносит пользу.
Опасно предполагать, как, кажется, предполагают некоторые американские официальные лица, что, какими бы неприятными и несчастливыми ни были эти тенденции для россиян, они почти никак не отражаются на наших собственных интересах. Ползучий авторитаризм в России, быть может, и не представляет непосредственной опасности для западных интересов, но Россия, которая не поддерживает демократические свободы и главенство закона, никогда не станет надежным другом. Быть может, пришло время более пристально взглянуть на поведение г-на Путина.
