Когда адвокат Игорь Трунов в прошлом месяце вошел в тесный зал судебных заседаний, уже было ясно, что шансов у него мало. На предыдущем слушании ему не разрешили вызвать свидетелей. Ему не разрешили предоставить доказательства. Когда его клиенты пытались рассказывать свои истории, судья стуком молотка призывала их к тишине.
Судебные иски Трунова, поданные от имени пострадавших от газа в ходе штурма спецназом захваченного московского театра, были отклонены один за другим. Поэтому он предложил мировое соглашение. "К сожалению, мы не уполномочены на это", - ответил адвокат ответчика, молодая женщина, которая на самом деле не казалась расстроенной этим фактом.
В сегодняшней России государство не считает необходимым удовлетворять многомиллионные иски против себя. Для большинства из 793 выживших заложников и родственников 129 погибших заложников последние девять месяцев стали временем медицинского, правового и бюрократического беспредела.
Их история является показательным примером отношения нового российского государства к своему народу, а также высвечивает проблемы в ходе становления демократических институтов в этой стране. Это история необъяснимых головных болей, проблем с сердцем и повреждением органов, история препятствий, чинимых официальными лицами желающим получить лечение или пособия по нетрудоспособности, история безрезультатных до настоящих пор попыток привлечь кого-либо к ответственности в судебном порядке.
Еще с царских времен Россия ставила интересы государства выше интересов личности. На протяжении более десяти лет, прошедших с момента распада Советского Союза, политики говорят о прогрессе в построении системы, более открытой и ответственной перед гражданами. Однако бывшие заложники и родственники погибших в интервью говорят о равнодушии и оскорбительном отношении чиновников, считающих штурм театра большим успехом в войне с террором.
"Власти даже не извинились. Они не хотят даже разговаривать с нами, - говорит Олег Жиров, чья жена погибла в театре. - Главная проблема России - это отсутствие уважения государства к своему населению".
К настоящему времени российские суды отклонили 35 из 65 исков, поданных бывшими заложниками или родственниками погибших против государства. Оставшиеся иски ожидают своей очереди. 135 бывших заложников или родственников погибших собирались подать иски, однако впоследствии отказались, а многие другие и не пытались, будучи уверенными в безнадежности этого дела.
Спустя 57 часов после захвата театра террористами российский спецназ пошел на штурм, закачав предварительно в здание таинственный газ. Все террористы были убиты, однако успех дался ужасной ценой - после штурма безжизненные тела заложников складывали снаружи в штабеля.
Обезумевшие родственники стучались в закрытые ворота больниц, родители прочесывали городские морги, и находили в них своих детей с синими губами, погибших от газа, состав которого власти не раскрыли полностью и по сей день.
Вместо того, чтобы понять, что было сделано неправильно, Кремль заставил парламентариев свернуть расследование, и наградил медалями организаторов штурма. Когда один из лидеров Думы, Борис Немцов, пришел к президенту Владимиру Путину с предложениями по изменению процедуры реагирования государства на чрезвычайные ситуации, его предложения были встречены отказом, а он сам был обвинен в том, что он эксплуатирует произошедшую трагедию.
Власти выразили сочувствие пострадавшим, выплатив пособия, сформированные за счет налоговых поступлений и пожертвований частного бизнеса - около 9500 долларов США семьям погибших, и по 2700 долларов выжившим заложникам.
Проблемы со здоровьем
Николай Любимов был человеком, каких нечасто встретишь в России - относительно здоровый, работающий 70-летний мужчина. В театре он служил охранником. Наглотавшись газа, он чуть было не умер в больнице. Теперь у него серьезные проблемы с сердцем и частично парализована левая сторона тела.
Бывшие заложники жалуются на здоровье - сильные головные боли, временную потерю слуха и постоянные проблемы с сердцем и печенью. Практически все имеют и психологические проблемы - ночные кошмары, депрессии, боязнь людных мест.
Однако власти не изучали последствий воздействия газа, и даже еще не сообщили медикам его состав. Причиной смерти большинства погибших заложников власти назвали "террористический акт". Они считают, что выжившие заложники имели проблемы со здоровьем еще до трагедии, или что их нынешние болезни - плод воображения.
Оказывать помощь жертвам теракта было предписано московской больнице N 13, в которой, по заверениям чиновников, был открыт центр помощи бывшим заложникам. Главный врач больницы говорит, что он разослал им около 700 писем, приглашая их посетить центр. На предложение откликнулись около 370 человек. По словам врача, у большинства жертв штурма не было "медицинских последствий" от воздействия газа, наблюдались лишь существовавшие до трагедии болезни.
Однако бывшие заложники смеются над этими заявлениями. 46-летняя Антонина Титова, жалующаяся на потерю памяти, боль в правом боку и ночные кошмары, посетила эту больницу после получения письма. Однако у нее только спросили, какие болезни из имевшихся у нее ранее могли стать причиной нынешних проблем со здоровьем. После этого, говорит Титова, "врач повернулся спиной и ушел". Когда Титова позвала уходящего доктора и спросила, зачем ей предлагали приехать в 13-ю больницу, тот ответил: "Это простая формальность".
Для большинства бывших заложников медицинская помощь означает стояние в очередях в поликлиниках, где им предоставляется посредственное лечение, неподходящее оборудование, и где у них вымогают взятки.
Любимову, например, приходится ждать в поликлинике N 37 по четыре часа, пока его примет какой-нибудь доктор. Когда Любимов приходит в поликлинику на следующий день, то очередь такая же, а доктор - другой. "Они сами не знают, от чего меня лечат, - говорит Любимов. - Это какой-то конвейер".
"Возмещение морального вреда"
Российская судебная система реформирована лишь частично, и остается в значительной мере коррумпированной. Большинство уголовных дел рассматривается без участия присяжных заседателей. По мнению юристов, большинство судей следует интересам государства или денежных мешков. Поэтому бывшим заложникам пришлось обратиться ко множеству адвокатов, прежде чем один из них согласился помочь.
Трунов практически сразу понял, что ему не удастся выиграть дело о небрежном выполнении государством своих обязанностей, и поэтому подал иски в соответствии с законом, который обязывает государство компенсировать моральный вред, нанесенный жертвам терроризма. Российские власти утверждают, что они уже выплатили компенсации, и поэтому иски не имеют смысла.
В суде Трунов потребовал по 1 миллиону долларов в качестве компенсации морального вреда каждому истцу, однако его практически лишили возможности представлять свое дело в суде. Судья Марина Горбачева отклонила ходатайства о взятии свидетельских показаний у врачей, государственных чиновников и лиц, участвовавших в переговорах об освобождении заложников, и отказалась приобщать к делу видеозаписи с места трагедии и показания экспертов.
Борьба продолжается. "Государство гарантирует нам жизнь, и если оно не справляется со своей обязанностью, оно должно нести ответственность", - говорит Светлана Губарева, чей жених, Сэнди Алан Букер (Sandy Alan Booker), был единственным американцем, погибшим во время штурма.
Те истцы, чьи иски были отклонены, подали апелляцию в Верховный Суд, и, если проиграют и там, планируют обратиться в Европейский Суд по правам человека.
Не веря системе, бывшие заложники и родственники погибших решили в марте этого года образовать Ассоциацию жертв террора. На собрание в музей Андрея Сахарова пришли сотни людей. В прошлом месяце они решили возвести памятник погибшим.
"Это сделаем мы, простые люди, чьи родственники погибли, - говорит Татьяна Карпова, смотря на фотографию погибшего сына. - Это сделаем мы, а не наше государство".
