В советское время одним из моих любимых анекдотов был анекдот про Гитлера и Наполеона. Наблюдает как-то Гитлер за военным парадом на Красной площади, а рядом Наполеон читает газету «Правда», печатный орган коммунистической партии Советского Союза. Гитлер говорит: «Если бы у меня были такие ракеты, я выиграл бы войну!» А Наполеон парирует: «Если бы у меня была такая пресса, мир никогда бы не узнал про Ватерлоо».
Я припомнил этот анекдот вчера вечером, когда смотрел программу «Время», главную новостную программу государственного телеканала ОРТ. Прошедший день был богат событиями: фондовый рынок обвалился на $5 млрд. в результате действий правоохранительных органов в отношении нескольких известных олигархов - президент Путин публично дал понять, что миллиардеры слишком зарвались, а их политические амбиции стали слишком серьезными; British Petroleum выступил с заявлением о возможном пересмотре запланированных инвестиций в Россию в размере $8 млрд., если не улучшится инвестиционный климат; ожидаемый ощутимый рост стоимости проезда в московском транспорте к концу лета; скачок цен на хлеб (в некоторых городах на 20%); перспективы роста цен на молоко. Это особенно плохая новость для 70% россиян, живущих за уровнем бедности, на хлебе и воде.
Однако программа «Время» не стала уделять свое драгоценное время столь земным проблемам. Вместо этого был показан сюжет, в котором министр экономического развития Герман Греф докладывал Путину о том, что ВВП вырос на 7,2%, а инвестиции на 12%. Согласно его расчетам, рост доходов на душу населения к концу года должен составить 6%. Затем «Время» показало встречу Путина с представителями бизнеса, чиновниками и лидерами профсоюзного движения, там тоже говорилось о том, что будущее России более чем безоблачно. Потом Путин говорил с министром атомной энергетики, который отчитался перед ним о блестящих достижениях во вверенной его попечению отрасли. Затем я увидел принца Чарльза, принц подарил российскому ВМФ яхту в ходе своего официального визита в Санкт-Петербург. Завершился выпуск парой новостей из-за рубежа и прогнозом погоды.
Здесь уместно спросить, зачем вообще мне понадобилось смотреть государственный телеканал? Месяц назад я смотрел этот канал скорее для того, чтобы знать позицию государства, нежели ради новостей. Теперь я, как, впрочем, и миллионы россиян, смотрю его просто потому, что у меня нет другого выбора. В прошлом месяце закрыли ТВС, последний независимый всероссийский телеканал: он пал жертвой долгой и мучительной борьбы за выживание между государством и группой олигархов, пообещавших финансировать его независимость, но затем рассорившихся между собой, когда их интересы столкнулись.
Мне повезло, я все еще могу читать новости в интернете, поскольку принадлежу к тем 4% россиян, что пользуются всемирной паутиной. Остальным приходится смотреть новостные передачи по телевизору.
Именно в сети я прочитал статью молодого российского журналиста, с горечью сетующего на то, что государственные телеканалы так ограничены в подаче информации, что их передачи стали неинформативными и предвзятыми. А ведь в апреле 2001 года мы говорили с ним по поводу закрытия другого частного телеканала государством. Тогда я спросил, почему российские журналисты продемонстрировали так мало солидарности со своими коллегами. Он ответил, что, мол, журналисты НТВ стали слишком жадными и амбициозными. В захвате НТВ он отказался видеть угрозу свободе российской прессы, кроме того, он считал, что Путин наведет порядок. Когда мне доведется встретиться с ним в следующий раз, я спрошу, не изменил ли он своей точки зрения? Ну а пока мне приходится приноравливаться в государственному телевидению.
Хорошо, что у меня достаточно опыта, накопленного еще с советских времен. В советские времена мы оценивали репортажи программы «Время», сопоставляя их с той информацией, о которой она умалчивала, взять хотя бы войну в Афганистане. Теперь именно так мы судим об успехах, достигнутых в ходе другой войны - в Чечне.
Чем больше реалий изменяется в России, тем меньше изменений в них самих.
