Спустя почти четыре месяца после падения режима Саддама Хусейна трансатлантические отношения, кажется, немного стабилизировались. При этом в Вашингтоне сохраняется некоторое беспокойство по поводу долгосрочных последствий операции "Свобода Ирака". Администрация США надеется, что постепенное физическое устранение руководителей бывшего режима - совсем недавно были убиты оба сына бывшего диктатора - ослабит мощь движения сопротивления, которое противостоит оккупационным войскам.
Однако нет полной уверенности, что все пойдет по плану. В ближайшем будущем не только не планируется вывод войск США, а, наоборот, их численность будет увеличена. Это может привести к негативной реакции американского общественного мнения. Моральный дух в войсках союзников явно неважный. Продолжается скандал вокруг «ложных утверждений» Буша и Блэра об иракском оружии массового уничтожения. Если экономическая обстановка в США не улучшится, то переизбрание Джорджа Буша на второй срок в конце 2004 года может стать проблематичным.
Поэтому глава Пентагона Дональд Рамсфелд начинает искать поддержки у европейцев, которые могут взять на себя часть ноши по восстановлению Ирака, что позволит облегчить задачу англо-американских войск. Однако вклада стран, входящих в так называемый «британский лагерь», будет явно недостаточно. В то же время представители «старой Европы» - Германия и Франция - теоретически обладают всеми необходимыми ресурсами, несмотря на то, что обе страны в настоящее время испытывают сложности с бюджетным дефицитом. Американские власти, однако, понимают, что путь к компромиссу с этими двумя странами лежит через новую резолюцию СБ ООН, которая гарантировала бы приоритетную роль ООН в восстановлении Ирака.
В свою очередь, немцы и французы понимают, что если американцы продолжат свою прежнюю политику, то наступит момент, когда они не смогут избежать ответственности. Другой фактор, вселяющий относительный оптимизм - это обещание Джорджа Буша добиться возобновления палестино-израильского мирного процесса. Как в канун войны в Ираке, так и по ее завершении, подавляющее большинство знатоков внутриамериканской политической ситуации расценили это обещание Буша как абсолютно нереалистичное.
Затруднения в Ираке появились намного быстрее, чем это прогнозировали самые реалистичные эксперты. В настоящее время в действиях хозяина Белого Дома преобладает прагматизм. Подобно тому, как это сделал Буш-старший в 1991 году, сегодня Буш-младший делает жест в сторону палестинцев. При этом Буш действует весьма осторожно, помня о том, сколько шансов на прогресс в мирном процессе было упущено в прошлом.
Осторожность нужна Бушу и в политике восстановления доверия в трансатлантических отношениях. Ошибается тот, кто полагает, что кризис, возникший в этих отношениях в предыдущие месяцы, так легко удастся преодолеть. Этот кризис может привести к необратимым изменениям. До 1989-1991 гг., то есть до распада Советской империи, Европа представляла собой гравитационный центр геополитической системы. Сегодня она уже таковой не является. Само понятие гравитационного центра утратило свой прежний смысл.
Та скорость, с которой расширяются НАТО и Евросоюз, значительно изменила ситуацию. В период «холодной войны» ФРГ чувствовала свою зависимость от США, которые придавали этой стране приоритетное значение. Сегодня значимость Германии для США значительно ослабла. К тому же канцлер Шредер и вице-канцлер Фишер не определились, к какому лагерю они тяготеют: к оси Вашингтон-Лондон, либо к лагерю "сильной Европы», в который, в частности, входит Франция.
ВСЕМИРНЫЙ ДИРЕКТОРАТ
В Великобритании и Франции по-разному видят процесс европейского строительства. Однако в реальности обе страны проявляют прагматичный подход. Так, после победы над Саддамом Париж воздержался вначале от того, чтобы противостоять Вашингтону внутри ООН. И, тем не менее, в Вашингтоне считают, что отношения с Германией менее пострадали, чем отношения с Парижем. Это стало ясно в ходе недавнего визита в США главы МИД Германии Йошки Фишера, который приложил значительные усилия для восстановления климата доверия в отношениях с США. Франция же не обнаруживает особого стремления к тому, чтобы доказать свою лояльность.
Вашингтон, в свою очередь, будет впредь проявлять крайнюю осторожность. С одной стороны, США не будут противиться европейской интеграции в ее британской версии, с другой стороны - они предпримут все попытки, чтобы не допустить среди стран Евросоюза консенсуса в вопросе создания общеевропейской системы безопасности и обороны, которая может превратить этот континент в соперника Америки. Вашингтон категорически отвергает тезис о многополярном мире, считая, что такая система подразумевает равновесие сверхдержав, и таким образом, необходимость противовеса американскому влиянию.
К тому же США не хотят допустить, чтобы гарантом равновесия двух полюсов власти являлась ООН, точнее, пять постоянных членов Совета Безопасности. По мнению американцев, это означало бы признать за Францией, Россией и Китаем право на создание совместно с США и Великобританией системы, которую условно можно назвать «всемирным директоратом». Вашингтон, конечно, будет учитывать в своей политике роль ООН, но не допустит доминирующей роли этой организации в будущей системе международных отношений.
После терактов 11 сентября США объявили о своем абсолютном суверенитете и поспешили объявить о смерти «вестфальской системы» (вестфальская система сложилась в мире после подписания в 1648 году Вестфальского мира. В ее основе - уважение государственного суверенитета других стран - прим. пер.). В этих условиях надо ожидать, что в ближайшие месяцы и, возможно, годы американская политика будет принципиально жесткой, но временами гибкой.
Жесткой потому, что США не позволят поставить под сомнение свою роль как единственной военной сверхдержавы и, насколько это возможно, экономической сверхдержавы. Гибкой потому, что при некоторых обстоятельствах США будут идти на временные союзы. Например, если будет нужно советоваться с европейцами по иракскому поводу, а в будущем - по иранскому, то Вашингтон выберет свой собственный формат собеседников. И в этом смысле будущий министр иностранных дел Евросоюза - если этот пост будет учрежден - будет лишь одним из таких собеседников.
Если потребуется, США пойдут на принятие новой резолюции СБ ООН, предоставляющей широкие полномочия представителю ООН в Багдаде. Однако эта резолюция будет принята на основе компромисса, что будет означать, что за ООН не будет признано права на приоритетную роль в международных отношениях. Если США действительно предпочтут такую тактику, то это сведет к минимуму риск нового крупного трансатлантического кризиса, подобного тому, который разразился в период иракского конфликта.
Предсказуемость функционирования международной системы в этом случае будет усилена. Но согласится ли мир, чтобы им руководила имперская демократия, которая менее, чем когда-либо, склонна к созданию реальной системы коллективной безопасности? Это будет самым серьезным, чем когда-либо, вызовом, который будет брошен Европе, которая находится в поисках своей роли.
* Тьерри де Монбриаль создал Французский институт международных отношений (IFRI) в 1979 году, с того времени является генеральным директором IFRI.
