После него не осталось, наверное, даже имени. Молодой человек, видимо, лет 25-ти, может, моложе, возможно, чеченец. Во всяком случае, это тот человек, который сидел за рулем грузовика «КамАЗ». Именно он лишил жизни, в которой ничего не видел кроме войны, себя и еще 50 человек. На пути в преисподнюю у него под тентом грузовика находились контейнеры с грузом весом, по меньшей мере, четыре тонны: страшная смесь из алюминиевого порошка, удобрений, цемента и сахара, которая была взорвана перед военным госпиталем в кавказском городе Моздоке с помощью 500 граммов пластита.
Ожесточенная война на Кавказе вызвала к жизни феномен террористов-смертников и здесь. Только этим летом во время террористических актов, совершенных смертниками, погибли более 100 человек. Если добавить жертвы, начиная с 6-го июня 2000 года, когда десятиклассница Фатима подорвала себя перед военной комендатурой в Алхан-Юрте, то погибших получается более 200 человек.
Российская спецслужба имеет, якобы, доказательства, что объявленный в розыск полевой командир Шамиль Басаев создал «Полк вдов», в котором молодые женщины проходят подготовку для выполнения своего последнего задания. «Отбирают богобоязненных девушек, слабовольных, которым не хватает интеллекта, и которые потеряли родственников, - сказал один из сотрудников спецслужбы корреспонденту газеты «Известия». - Их обрабатывают в течение двух-трех месяцев, в них воспитывают слепую ненависть».
Чтобы понять, откуда берется ненависть чеченцев к русским, достаточно побывать в чеченских селах и в лагерях для беженцев в соседней Ингушетии. Когда сидишь с женщинами в душном классе лагеря для беженцев «Защита» на территории соседней Ингушетии, то видишь, как их разговоры переходят в плач. Каждая из них оплакивает сына или племянника, уведенного военнослужащими российской армии, следы их после этого теряются. Каждая из них находится здесь почти четыре года, в свое время их выгрузили в выжженной степи, дом на родине сровняли с землей. Кругом холмы с высохшей травой. Взгляд скользит по бродячим собакам, по выцветшему брезенту палаток, российскому блок-посту, по мешкам с песком и колючей проволоке. «Они довели нас до того, что за оружие берутся уже женщины», - восклицает одна из них.
Корреспондент московской газеты «Известия» Вадим Речкалов встретился с родственниками молодых женщин, которые выполняли задание в качестве «горящих бомб». 5-е июля, жаркий день, десятки тысяч людей отправляются на рок-фестиваль в московском аэропорту Тушино. Зулихан Элихаджиева стоит в очереди в кассу. На 20-летней девушке светлая блузка и короткая юбка. Оказавшись посреди толпы она приводит в действие тринитротолуол, спрессованный в ее поясе. Видимо, был какой-то технический дефект и большого взрыва не произошло. Сила взрыва была достаточна, чтобы погибла Зулихан. Ее спутница, находившаяся в 100 метрах от нее, отправляет на тот свет 15 человек, пришедших посмотреть концерт.
Сулейман Элихаджиев - тяжело больной человек. Он вырастил пять детей, живет в поселке Курчалой, что юго-восточнее Грозного. Он рассказывает, как его 19-летний сын пригрозил убить его, отца. «Зулихан, мы пошлем к тебе женщину, она тебя заберет. Родителям оставь записку, чтобы они тебя не искали. Ты должна молчать, иначе мы расстреляем всю твою семью», - таково было содержание записки, которую написал брат своей сестре.
Родители увидели ее снова только по телевизору, месяц спустя, лежащую на спине за ограждением. «Она всегда была веселой, скромной, когда посмотришь на нее, она тут же краснела. Она третий год училась в медицинском училище, - рассказывают родители. - Это брат ее заставил, она его боялась, как огня».
Зарема Мушихоева (23 года) хотела распрощаться со своей жизнью 9-го июля. Ее схватил охранник, когда она собиралась взорвать взрывное устройство в одном из кафе в центре Москвы. Один из сотрудников спецслужбы, хотевший обезвредить взрывное устройство, находившееся в ее сумке, погиб. Зарема находится в следственном изоляторе Лефортово.
Уже с восьми лет девушка круглая сирота. Мать умерла, когда Зареме был один годик, отца, ей было уже восемь лет, зарезали во время народных гуляний. Она была тинейджером, когда на ее родную деревню Бамут падали русские бомбы. «Мы сидели с ней пять месяцев в подвале нашего дома, - вспоминают ее бабушка и дедушка Хамзат и Забухан, два старых человека за 80 лет, проживающих в чеченском селе Ассиновская. - Зарема так боялась, что не могла даже больше плакать».
Она закончила восемь классов, безработная, вышла замуж в 17 лет, не спрашивая разрешения у деда и бабушки. Муж через год погиб в автокатастрофе, два месяца спустя, родилась дочь Рашан, которая живет у родителей мужа. Этой весной Зарему уговорила вступить в команду смертников одна женщина, заговорившая с ней в автобусе. Она ушла в подполье, а потом дело дошло до выполнения задания.
У Сулумбека Ганиева было шесть сыновей и четыре дочери. Большая семья, которую в Ассиновской ждала счастливая жизнь. Две чеченские войны разрушили все мечты. Сын Хасан погибает в 1996 году во время первой войны в Ведено, Хусейн - в 1999 году в Грозном, Фатима, медицинская сестра, бесследно исчезает.
Дочери Сулумбека Айшат (26 лет) и Хадишат, ей исполнилось только 16 лет, погибают во время захвата заложников в московском музыкальном театре «Норд-Ост». Они сидят в зале в чадрах, с поясами со взрывчаткой. Их сначала усыпят отравляющим газом, а потом казнят выстрелами в голову.
Айшат и Хадишат тоже ничего не знали в жизни, кроме войны. В 2001 году обеих девушек, рассказывает жена Сулумбека Люба, похитили во время одной из пресловутых «зачисток» российские солдаты. «Их не было четыре дня, что там с ними делали, мы не знаем».
В сентябре их навестила одна чеченка, которая обеих и завербовала. Айшат и Надишат исчезли на десять дней, видимо, проходили подготовку в одном из учебных лагерей для выполнения задания. Сулумбек узнает только 26-го октября, после завершения драмы с заложниками, что в зале в качестве террористок находились его дочери.
Три не дели спустя, дом Сулумбека взорвали, это сделали, предположительно, люди из российской спецслужбы. К счастью никто не пострадал.
