Когда глава Международного валютного фонда Мишель Камдессю (Michel Camdessus) приехал в Москву в 1993 году, премьер-министр России Виктор Черномырдин пригласил его на охоту на дикого медведя в Завидово. Так зародился тот персонализированный и политизированный подход к экономической политике, который, по мнению многих, стал причиной финансового кризиса в августе 1998 года.
Сейчас, через пять лет после одновременного обвала рубля и объявления Россией дефолта по долгам, чиновники из МВФ утверждают, что переоцененный рубль и фиксированный обменный курс во время проведения безответственной финансовой политики стали причиной кризиса лишь отчасти. Однако до сих пор еще не утихли споры о роли самого Фонда в том кризисе.
Хотя последовавшее за дефолтом повышение цен на нефть также сыграло существенную роль, никто не ставит под сомнение тот факт, что обесценившийся рубль в значительной степени способствовал быстрому восстановлению российской экономики после кризиса. Он поддержал отечественных производителей и подтвердил предположения о том, что существовавший ранее обменный курс был слишком завышенным.
По мнению критиков, МВФ был слишком увлечен идеей фиксированного курса, и при этом не принимал в расчет реалии российской экономики - большой дефицит бюджета, в котором расходы превышали доходы, а также высокие объемы бартерной торговли.
"Я был в офисе МВФ в Вашингтоне, и он напомнил мне Центральный комитет Коммунистической партии своим рестораном с низкими ценами и своей изолированностью, - вспоминает один российский экономист. - Они хорошо разбирались в финансах, однако ничего не понимали в остальных вопросах".
Глава российского департамента МВФ Джон Одлинг-Сми (John Odling-Smee), вспоминая о бурном периоде поездок в Москву в 1998 году, говорит: "Действительно, после азиатского кризиса мнение части экономистов склонилось в сторону фиксированного курса, и мы принадлежали к их числу".
Другим фактором стало отсутствие достоверной информации. Один из чиновников МВФ говорит, что получаемая в докризисный период информация свидетельствовала о крепкой финансовой системе и конкурентоспособности рубля, а также о подъеме российской промышленности.
Третьим фактором была политическая реальность и способность или готовность МВФ проводить политику, сторонником которой он являлся теоретически. По словам чиновника, именно российское правительство настояло на фиксированном курсе рубля, в то время как МВФ в конце 1997 года начал склоняться к постепенному переходу к плавающему курсу.
Затем правительство объявило о долгосрочной политике стабильной валюты, целью которой было поддержание уверенности у инвесторов в стабильности и после президентских выборов 2000 года. "Стабильность рубля рассматривалась россиянами как одно из главных достижений ельцинской эры. Если бы мы выступили против этой политики, то доверие к рублю уменьшилось бы. Сейчас, смотря в прошлое, можно сказать, что нам нужно было настоять на более гибком подходе".
Г-н Одлинг-Сми согласен с этим мнением. "Я сожалею о том, что мы не нашли способ убедить их быть более жесткими в финансовых вопросах. Однако у нас не было рычагов, которые мы могли бы использовать".
Как бы то ни было, бывший представитель Фонда в Москве Аугусто Лопез-Кларос (Augusto Lopez-Claros) утверждает, что МВФ обладал огромным влиянием, и мог прекратить выдавать кредиты. Однако вместо этого он продолжал оказывать помощь России, невзирая на неспособность России повысить свои доходы и снизить непомерную шкалу налогов. МВФ также не обращал внимания на нарушения законов, например, на спорные схемы, в рамках которых в 1995-1997 годах кредиты выдавались в обмен на акции, а государственное имущество продавалось инсайдерам по заниженным ценам.
По мнению многих критиков, кредитование продолжалось из-за давления со стороны России, в том числе и благодаря прямому лоббированию г-ном Черномырдиным этого вопроса в беседах с г-ном Камдессю, на фоне "Шоу Бориса и Билла", в ходе которого президент Клинтон выражал поддержку Борису Ельцину.
"МВФ всегда надеялся, что перемены в финансовой системе уже близки, - говорит г-н Лопез-Кларос. - Однако эта стратегия не сработала, и в конце концов у российского правительства накопился долг перед МВФ в размере 22 миллиарда долларов США".
Кризис 1998 года стал уроком для политического класса России, которая после этих событий установила финансовую ответственность, требуемую Фондом. Однако стремление президента Владимира Путина как можно скорее выплатить внешние долги России также означает, что влияние МВФ на экономическую политику страны еще больше уменьшится.
