Американский лингвист Ноам Чомски является одним из главных критиков внешней политики своей страны.
Провозглашенная президентом США Бушем (Bush) стратегия дает США право на ведение превентивных войн: использовать военную силу для устранения выдуманных ими самими же или воображаемых угроз. Люди, озабоченные судьбой своей страны (США), понимают это обстоятельство правильно. Когда США вторглись в Ирак, историк Артур Шлезингер (Arthur Schlesinger) писал, что стратегия Буша «тревожным образом напоминает ту политику, которой с большим усердием предалась в свое время в Перл-Харборе империалистическая Япония». И нет ничего неожиданного в том, считает Шлезингер, что «симпатии, которые США снискали по всему миру после событий 11-го сентября, трансформировались в волну ненависти по отношению к заносчивости и милитаризму Америки», или в том, что появилась точка зрения, что Буш «представляет собой большую угрозу миру, чем Саддам Хусейн (Saddam Hussein)».
Что касается нашего политического руководства, то оно в основном состоит из производного продукта прежних администраций, то есть из представителей наиболее реакционной части администраций Рейгана (Reagan) и Буша-старшего. Для этих людей волна ненависти к США, накатывающаяся на весь мир, не представляет собой реальную проблему. Они хотят, чтобы их боялись, а не любили. Для министра обороны Дональда Рамсфелда (Donald Rumsfeld) нет, например, ничего необычного в том, чтобы процитировать чикагского гангстера Аль Капоне (Al Capone): "Приятным словом и с винтовкой в руках ты достигнешь большего, чем с помощью одного приятного слова».
Они, как и их критики из среды истеблишмента, понимают, что их действия способствуют дальнейшему распространению оружия массового уничтожения и чреваты риском придать терроризму новые масштабы. Но и это для них не является серьезной помехой. Поскольку более важные цели в перечне их приоритетов это - гегемония в мире и реализация внутриполитического плана (он состоит в том, чтобы уничтожить прогрессивные достижения, которых народ добивался в течение столетий, и этот радикальный поворот институализировать таким образом, чтобы максимально усложнить возврат к этим достижениям). Страна-гегемон декларирует свою официальную политику - но одного этого, между тем, недостаточно. Ей необходимо внедрить свою политику в международное право в качестве новой нормы путем создания прецедента.
Жертву ради достижения цели выбирают по многим критериям. Она должна быть, с одной стороны, беззащитной, с другой - выгодной. Затем, разумеется, являть собой непосредственную угрозу для нашего выживания и неизбежное зло. Ирак подходит по всем названным критериям. Что касается первых двух, то это очевидно. По третьему критерию достаточно постоянно повторять речи Буша, Блэра (Blair) и их сообщников, в которых утверждается, будто диктатор «разрабатывает самое опасное для мира оружие ради господства, запугивания или для осуществления агрессии».
Необходимо было, чтобы медлительное население США заболело настоящей военной лихорадкой. Начиная с сентября (2002 года), начали раздаваться ужасные предостережения, будто Саддам (Saddam) и его связи с «Аль-Каидой» представляют собой громадную опасность для США. Делались неуклюжие намеки на то, что он имеет отношение к террористическим актам, совершенным 11-го сентября. Только спустя несколько недель, большинство американцев увидело в Саддаме Хусейне непосредственную угрозу для Соединенных Штатов. И вскоре почти половина американцев уже верила, что за террористическими актами, совершенными 11-го сентября, стоит Ирак.
Блестящий успех этой работы с общественностью стал очевидным, когда Буш, как описывал один комментатор, «1-го мая мощно по-рейгановски завершил шестинедельную войну на палубе авианосца «Авраам Линкольн» (Abraham Lincoln)». Он, очевидно, проводит параллель с горделивой декларацией президента Рейгана 1983 года - после победы на Гренаде, являющейся мировой метрополией мускатного ореха: Америка «с гордостью стоит на этой земле». Мы, по словам Рейгана, не допустили, чтобы русские использовали Гренаду для бомбардировок США. Копирующий Рейгана Буш, таким образом, мог, не боясь отечественных комментаторов, заявлять, что он одержал «победу в войне против террора, устранив союзника «Аль-Каиды». Тут не играет никакой роли, что убедительных доказательств того, что между Саддамом и ярым врагом Буша Усамой бен Ладеном (Osama Bin Laden) существовали какие-то связи, не было, что компетентные наблюдатели от этого отмахнулись. Единственно, что связывает эту победу и террор, является то, что вторжение привело «к массированному отступлению в войне против террора». С этого момента значительно увеличился приток новых сил в ряды «Аль-Каиды».
"Wall Street Journal" посчитала, что тщательно инсценированный фарс на авианосце «явился для Буша началом его избирательной кампании 2004 года», по поводу которой Белый дом надеется, что она «по возможности пройдет под знаком проблемы национальной безопасности». Соответственно предвыборная борьба будет концентрироваться на теме «сражения в Ираке», а не на теме «войны», как сказал главный республиканский политический стратег Карл Роув (Karl Rove). Он поясняет: война должна продолжаться, пусть даже ради того, чтобы держать под контролем население у себя дома.
Оккупационной коалиционной армии не удалось обнаружить в Ираке оружие массового уничтожения. После этого изменилась позиция администрации США. Если раньше она утверждала, что абсолютно уверена в том, что Ирак обладает оружием массового уничтожения, то теперь говорит, будто обвинения были «оправданными, поскольку обнаружено оборудование потенциально пригодное для производства оружия». Высокопоставленные официальные лица предлагают теперь еще более рафинированную концепцию превентивных войн, согласно которой «администрация может объявлять войну любому режиму, даже если тот имеет только намерение или возможность разработки оружия массового уничтожения». Самым серьезным последствием провала аргумента, распространявшегося в качестве причины развязывания войны, стало снижение порога критериев для применения силы.
